Рынки США и Японии рухнули. Чем это грозит России? Отвечает Кирилл Тремасов

Я думаю, сейчас все-таки об этом говорить рано. Падение американского фондового рынка, от пиков он упал почти что на 20%, если брать широкий индикатор рынка, индекс S&P 500, это около 20%. Это, в общем-то, такое стандартное хорошее падение. Обычно люди, работающие на рынке, считают, что рынок перешел в «медвежью» фазу, то есть началось долгосрочное падение акций, вот когда эта двадцатипроцентная отметка превышена. То есть сейчас формально еще нельзя сказать, что рынок акций в «медвежьей» фазе. Но настроения тревожные, потому что он где-то около, близко к пограничной отметке.

Почему произошло это падение? Ведь на самом-то деле, если посмотреть на ситуацию в американской экономике, нет вроде бы никаких предпосылок для такого серьезного обвала. Американская экономика выглядит очень прочно, в этом году она вырастет почти что на 3%, инфляция остается под контролем, у ФРС США таргет 2%, вот она около 2% и колеблется, и в последнее время даже инфляционные ожидания снизились. Потребительский спрос хороший. Все растет: и спрос, и корпоративные прибыли.

И вот здесь, действительно, казалось бы, на голом месте происходит вот такой обвал. Причины не очевидны. Мне кажется, один из таких фундаментальных факторов, который привел к этому движению на американском фондовом рынке, ― это все-таки та экономическая политика, которая проводилась в последнее время. Ведь на самом деле то, что сделал Трамп в плане экономики, не совсем стандартно. Я сейчас имею в виду не торговые войны, про них, если будет время, я еще скажу пару слов.

Трамп сделал одну очень нестандартную вещь: в поздней фазе цикла, когда уже экономика росла более восьми лет, он запустил бюджетное стимулирование, резкое снижение налогов, подтолкнувшее экономику вверх, подтолкнувшее корпоративные прибыли вверх.

Его за это очень хвалили.

Да, его за это хвалили, но в исторической ретроспективе это вещь достаточно необычная. Все-таки в поздней фазе цикла, когда экономика уже приближается к состоянию перегрева, обычно используются методы охлаждения, то есть контрциклические меры, а здесь была попытка еще подтолкнуть.

Вот в какой-то степени, возможно, вот этот толчок и оказался искусственным, и создал такие искусственные стимулы для надувания пузыря. Ведь на самом деле вот этому падению рынка акций предшествовал очень бурный рост, вплоть до осени американский рынок штурмовал вершины. И вы помните, как Apple перевалил за триллион, почти что 1,1 триллиона достигал. Это, к слову, вдвое больше капитализации российского фондового рынка. Одна компания. Amazon перевалил за триллион. При этом нельзя сказать, что эти компании были какими-то особенно дорогими, ведь тот же Apple торговался по отношению к своей прибыли где-то 17, средний показатель по американскому рынку, среднеисторический, можно даже сказать, ― 15.

То есть не было ощущения пузыря на фондовом рынке. Но корпоративные прибыли в этом году действительно подскочили, подскочили двузначные темпы роста. Этот рост произошел во многом из-за снижения налогов, прежде всего из-за снижения налогов. Но все понимают, что в следующем году уже этого стимула не будет и рост корпоративных прибылей вернется к нормальным историческим параметрам. Консенсус-прогнозы по фондовому рынку США ― это где-то 3–6% рост корпоративных прибылей в следующем году. Это нормально, это здоровая экономика, здоровый фондовый рынок. Но тем не менее это уже не нынешние двузначные темпы роста. Вот коррекция рынка, возможно, в какой-то степени отражает вот это замедление.

То есть, возможно, это естественная коррекция рынка, да? Выравнивание.

Вот я веду к тому, что скорее несколько неестественным был вот этот рост. Он был искусственно простимулирован.

И теперь он пытается опуститься до каких-то нормальных параметров, да?

Да. А теперь оценки компаний вернулись вот к тем более-менее привычным уровням, которые соответствовали прежним темпам роста. И плюс ко всему, конечно, на это наложились факторы, которые беспокоят инвесторов. Больше всего беспокоят именно торговые войны. Вот это самая серьезная угроза для мировой экономики в целом, для экономики Китая, азиатских экономик и для экономики США, потому что бумерангом это все равно вернется к американским компаниям, которые зарабатывают прибыль по всему миру. И если Китай в результате этих торговых войн начнет резко замедляться, то упадут прибыли американских компаний.

Поэтому в отношении торговых войн вроде бы после G20 в Аргентине появились какие-то проблески надежды, но все равно инвесторы сомневаются. Вот мне кажется, что стабилизирующим фактором для того, чтобы на рынок вернулось доверие и рынок вернулся к росту, должно быть все-таки заключение полномасштабного торгового соглашения между США и Китаем. Дедлайн определен ― 1 марта.

Что ж, ждать осталось не так долго. Я думаю, уже в начале года будет более-менее понятно, куда мы здесь плывем. Но пока, повторюсь, вот таких серьезных фундаментальных предпосылок для краха фондового рынка США не видно, так как экономика находится в достаточно здоровой форме.

Но вы не прогнозируете в следующем году какой-то серьезной реакции российской экономики на вот эти вот волнения в американской? Какой-то неадекватной реакции?

Понимаете, у нас внутренних проблем полно.

Нам есть на что реагировать изнутри, да.

Со следующего года повышаются налоги. У нас и так потребительский спрос задавлен. Реальные доходы пять лет подряд падают, и в этих условиях мы еще повышаем налоги, налоги, которые будет оплачивать население. То есть ситуация с потребительским спросом будет еще хуже. Плюс ко всему ускоряется инфляция.

Поэтому у нас своих проблем море, и вот то, что произошло на американском фондовом рынке, для нас, в общем-то, второстепенно. Для нас важнее то, что с нефтью происходит, а вот там все-таки своя история. Я бы фокусировался сейчас не на обвале американских акций, а на обвале рынка нефти, ведь он еще совсем недавно был выше 80.

Да, а сейчас 50 с чем-то, да?

Да ниже уже. Вот Brent вчера закрылась 50,5, Urals, российская нефть, обычно где-то 1,5–2 доллара к Brent ниже, то есть для Urals это означает уровень 48–49 долларов за баррель. Уровни не критичные, учитывая то, что у нас все-таки бюджет, вот эта цена отсечения, выше которой доходы поступают в резервы, ― это 40 с небольшим долларов за баррель, там 40,8 в следующем году, которые на 2% каждый год индексируются.

Поэтому на этих уровнях бюджетной катастрофы какой-то там у нас не возникнет, но падающая отвесно нефть, а она действительно отвесно падает, вызывает тревогу у бизнеса и снижает стимулы для инвестиций. Да, и плюс ко всему падающая нефть ― это все-таки повышенное давление на рубль. Я уже говорил, что одной из ключевых сейчас проблем будет в начале следующего года инфляционный всплеск. Если к этому добавится еще и падающий рубль, а я думаю, при такой нефти давление на рубль будет сохраняться высоким, и доллар, мне кажется, достаточно легко может уйти за 70, это усилит инфляционное давление, усилит инфляционные риски и добавит, можно сказать, проблем нашей экономике.

Вообще давно не помню, чтобы кто-нибудь приходил и мне говорил: «Вот с экономикой будет все в порядке!». Видимо, очень давно не было никаких предпосылок для позитивного прогноза.

Вы пригласите министра экономики, министра финансов.

Да, есть люди, которые смотрят с оптимизмом в жизнь.

Я думаю, они вам расскажут.

Фото: Андрей Никеричев / Агентство «Москва»