Русский язык вернулся в Таджикистан

Русскому языку в Таджикистане вернули статус государственного. Теперь на нём будут писать и публиковать законы и законопроекты. Такие поправки внесены в закон "О государственном языке", который в 2009 году оставил только один язык - таджикский.

Тогда принятие нового закона вызвало негодование и отрицательную реакцию и в России, и у русскоязычного населения Таджикистана.

Обсуждаем возвращение русского языка в Таджикистан с председателем общероссийского общественного движения "Таджикские трудовые мигранты" Кароматом Шариповым.

Макеева: Вы эту новость сами слышали? Как вы относитесь к этому?

Шарипов: Мы являлись тогда же инициаторами. Два года назад в связи с тем, что более 2 млн. граждан Таджикистана находятся в России, и внезапно в одну ночь, как в 1991 году, три президента разрушили советское государство, и безмозглые депутаты приняли такой закон, что в русском языке такой необходимости для таджиков в Таджикистане нет. У нас было обращение на имя господина президента Эмомали Рахмона, в последующем он прилетел сюда в Москву. Мы не можем представить вообще, как Таджикистан без русского языка?

Фишман: Это вы пролоббировали просто этот закон?

Шарипов: Практически это была наша инициатива, дожидались два года. Помимо того, что там еще более 123 тысяч остается русскоязычных. Они не собираются покидать Таджикистан, для них это рай. Мы сами знаем, что рай, на самом деле. Но в Россию приезжаем. Сегодня население Таджикистана почти 8 млн. По распаду это было 4,8. Обратите внимание, за 20 лет население практически уже на 50% поднялось, даже на 100.

Макеева: Это рождаемость увеличилась?

Шарипов: Рождаемость, конечно. По сравнению с Белоруссией, как были 10 млн., так 10 млн. и остались. Украина – 51 млн., 51 остался. Многие, может быть, сбежали оттуда в последнее время в связи с перевыборами президента. 50% населения Таджикистана, практически мы будем если даже при увеличении, они приедут в Россию. Каждая семья отправляет по одного человека. Из 5 человек или из 6 трое будут в России. Поэтому даже в домах, семьях, соответственно будут разговоры, когда возвращаются с России, будут на русском языке. На сегодняшний день, я думаю, что в первую очередь выиграл простой народ, другая сторона вопроса – русский язык нам дает возможность, на Западе многие знают русский. Изучать будут нашу историю, мы же многие, и ученые наши, прекрасно знаем о Хайяме, эти люди много чего дали для мирового сообщества. Благодаря русскому языку будут больше знать про нашу историю.

Фишман: Эта логика понятная, и понятно, что вы защищаете интересы, как вы их видите, людей там, в Таджикистане, и поэтому принимаются такие законы. Но хочется вам задать другой вопрос – а что вы делаете для того, чтобы защитить интересы ваших граждан, тех, кто приехал сюда и работают. Их 2 млн. человек, вы сказали. Насколько я понимаю, условия, в которых они сейчас находятся, совершенно нечеловеческие.

Шарипов: Это надо делать программу на час. Я 10 лет практически нахожусь – с 2007 как общероссийское движение, до этого защищал права граждан Таджикистана. Вы знаете, почти более 2 тысяч гробов в год мы отправляем – тоже страшные факты. Я находился в Афганистане, пропали 17 тысяч за 10 лет. Другие места, боевые действия, мирные жители погибали. У многих из них сердечная недостаточность есть. Что делать сегодня? Россия нуждается в трудовых мигрантах, в том числе, и Москва нуждается. Но когда я видел Коммунистическую партию вчера, сегодня я взял с собой, раздает, чтобы провести референдум «Благодаря трудовым эмигрантам появляется преступность на территории России, тем более террористические акты». Мы 70 лет изучали моральный кодекс коммунизма. Я бывший офицер, политработник. И сегодня получается, что, оказывается, я и мои братья приехали, здесь работают дворниками и врачами, мы являемся террористами. Попробуй докажи человеку, что мы изучаем русский язык. Вы что творите здесь? Один из пунктов вот у них. У нас газета своя «Голос Таджикистана», мы же даем уроки русского языка для наших. Пускай на местах проводят. Жизнь тяжелая трудовых эмигрантов Таджикистана – все знают, это ущемление, это невыплата заработной платы. Что приходится сегодня делать нам? Кричать, говорить, обращаться. Если таджик хочет остаться в России, предоставьте ему гражданство, если есть желание. У киргизов нет желание гражданство получать, а у таджиков каждый второй хочет гражданство получить. Он в свое время будет платить налоги.

Макеева: Вы русский язык, мы понимаем теперь окончательно, почему так хорошо знаем. Вы в школе учились при советской власти?

Шарипов: Нет, не было у нас. У нас была Наталья Голдобенко, она украинка, в Белоруссии в Минске жила. 5-й класс и 10-й класс – она одна была на всех. До нас доходила очередь два раза в месяц. В 17 лет мне сказали: «Давай, покидай территорию Таджикистана как национальный кадр военно-политического училища». Приехал туда – ничего абсолютно. И вот по ночам приходится, с людьми общаться. Тот опыт, который мы набрали, своим передаем. Можно и в подвале находиться и русским языком владеть.

Макеева: Если при советской власти так учили русскому языку, то как же сейчас? Кто преподает вообще в Таджикистане?

Шарипов: Практически кадров очень много, потому что с Советского союза у нас прекрасные заведения славянские. Много желающих были, и кадры оказались сегодня все в России. Они готовы за тот мизер, который дают сегодня в Таджикистане, преподавать. Поэтому есть интерес – кто имеет русский язык в образовании, преподавать в Таджикистан, зарплата на два раза больше. Обучайте своих мигрантов. А то потом мигрантов меньше станет – хотя в ближайшие годы меньше не станет, потому что рождаемость растет – вот тут есть возможность развивать русский язык. Китайцы, англичане, другие тоже собираются развивать свои возможности в этом направлении, а у России есть стратегическое направление держать Таджикистан, особенно в направлении, чтобы учителя работали хорошо.