«Говорят, что ущерба им не причинено»: росгвардейцы не признали себя потерпевшими по делу о беспорядках в Ингушетии

Дело завели после митингов в Магасе весной 2019 года. 26 марта на площади перед национальной телерадиокомпанией «Ингушетия» собрались несколько десятков тысяч человек. А на следующий день между участниками митинга и силовиками произошли столкновения. Протестующие были недовольны новыми границами с Чечней. Споры о принадлежности Малгобекского и Сунженского районов велись еще с 90-х годов. В 2018 году главы Чечни и Ингушетии Рамзан Кадыров и Юнус-Бек Евкуров подписали в Магасе соглашение об установлении административной границы между двумя субъектами. После этого начались первые массовые протесты.

«Они в ходе допроса, в том числе и адвокатами, говорят, что никакого ущерба, вреда им не причинено. В большинстве своем так говорят — „какую-то физическую боль испытал, но вреда здоровью не причинили“. И когда им задаешь вопрос: „а вы считаете себя потерпевшими?“, — они отвечают: „нет“. На вопрос, знают ли они, в чем обвиняются подсудимые, они отвечают: „нет“. „Знакомились ли с материалами дела?“, — они отвечают: „нет“. Ну и, в общем, понятно, очевидно, что люди не имеют понимания вообще, по какому делу они дают показания вообще в целом. Сейчас в деле продолжается допрос потерпевших. Потерпевших у нас всего 67 человек. Большинство из них засекречены. И, соответственно, мы их еще не всех допросили. Плюс вчера мы, например, смотрели видеозаписи с места событий. То есть суд осматривал видеозаписи, фиксировали те или иные важные факты, которые, в том числе, и для защиты важны. Например, при осмотре этих видеозаписей следствие не указывает те или иные важные факты, которые важны для того, чтобы доказать непричастность или невиновность подсудимых. Например, не указано, что Барахоев Ахмед — на видео это четко, ясно видно — он говорит: „давайте не будем создавать напряжение, давайте будем избегать столкновений“, ну и так далее. „Мы сюда пришли не драться, мы сюда пришли мирно стоять“. Этого всего нет, но на видео это есть», — рассказал адвокат Калой Ахильгов.

Фото: Musa Sadulayev / AP