Расула Мирзаева уже ждут на международной арене

Лобков: Когда вы узнали, что Расул собирается вернуться в спорт? Тогда, когда он еще сидел в тюрьме, или когда его уже выпустили?

Гаджиев: Я думаю, он своих намерений не скрывал. Другой вопрос, какую форму наказания выбрал бы для него суд. Теперь мы уже знаем, что это ограничение свободы, срок которого истек. То время, которое он провел в местах лишения свободы, было зачтено ему как условная форма наказания, таким образом он сегодня на свободе. Но он не свободен от своих моральных обязательств, которые у него есть перед обществом, перед потерпевшей стороной. Я думаю, это тот фактор, который влияет на его участие в спортивной жизни нашей страны.

Писпанен: Почему он не вернулся в самбо?

Гаджиев: Существует ложное суждение о боевом самбо. Это практически смешанное единоборство, немножко адаптированное под любительский спорт. Поэтому он вернулся одновременно в боевое самбо. Другой вопрос, что можно считать возвращением. То, что он сделал первый шаг в спортивный зал или заявил о своем намерении когда-то вновь выйти на ринг.

Лобков: Фигура он противоречивая. Когда он будет появляться на ринге, все ожидают, что он будет приковывать к себе внимание не только своими спортивными поступками. Вы как-то к этому готовитесь?

Гаджиев: Хотелось бы, чтобы он постепенно вернул бы к себе однозначное отношение. Я думаю, что для этого ему предстоит некая социальная реабилитация, на это нужно время. Как я уже сказал, начать надо с того, чтобы попробовать поискать общий язык со стороной Ивана Агафонова.

Писпанен: Он будет участвовать в боях только на территории России, или это международные соревнования?

Гаджиев: Я думаю, что на сегодняшний день сообщество даже более готово его воспринимать как бойца, потому что его готовы воспринимать как спортсмена экстра-класса. На зарубежного зрителя не давит ситуация, сложившаяся у нас в стране. А у нас в стране он пока однозначно воспринимаем как герой-быть не может, а единоборец, выходящий на ринг, - гордость России, человек, который должен олицетворять что-то большее и светлое. Таковым он сегодня не является, хотя был таковым до печальных событий.

Лобков: Где он находится сейчас? В Москве или Дагестане?

Гаджиев: Он находился в Дагестане, общается со своей родней, матерью. Я думаю, сейчас, когда он свободен, он может выбирать время и место тренировок. Что станет этим местом – скорее всего, Москва.

Писпанен: Поступали сообщения о том, что были угрозы в адрес его, его родственников. Он сейчас не сталкивается с подобным, выйдя на свободу?

Гаджиев: Я думаю, что не было прямых угроз как в его адрес, так и в адрес всех остальных участников этого дела. Я думаю, что и в адрес родителей не было прямых угроз, это все просто попытка заинтересованных лиц создать лишний ажиотаж вокруг этого дела. Я думаю, что все здравым людям ясно, что в тот день произошла трагедия, сейчас мы все находимся в определенной реакции от этой трагедии. Постепенно у Расула появится возможность с семьей Ивана Агафонова найти общий язык.

Лобков: Насколько мы знаем, это было сказано на судебном процессе, что семья отказывается от извинений, которые Расул приносил. Кто может быть посредником в этом деле?