Путин признает ошибки. Кирилл Рогов об очередном обращении президента к нации

Мы с вами уже тоже стали часто встречаться и вместе обсуждать, как Путин разговаривает с народом. Как вы считаете, почему сегодня вновь пришла эта информация, что ему хочется еще раз заявить о своей позиции в отношении помощи государства стране, народу, нации?

Видите ли, тут явно в Кремле сменилась стратегия. Сначала была стратегия такая: Путин пытался не оказываться крайним в истории с развитием эпидемии, как бы не ассоциировать ее с собой, опасался этой темы и исчез. Но, в общем, было видно, что это производит плохое впечатление на общество, что он теряет очки. Кардинально была сменена стратегия, она была сменена на ту стратегию, которую на самом деле применяют сейчас многие мировые лидеры в своих странах ― они, наоборот, очень часто общаются с населением, очень часто обращаются, очень часто дают сигналы какие-то и таким образом как бы берут на себя и риски развития ситуации, но и демонстрируют свою респонсивность, свою ответственность перед людьми. И это, конечно, правильная смена тактики.

В данном случае мы видим и некоторую корректировку стратегии в экономической сфере, она тоже выглядит правильной. Это ровно то, что мы в нашем докладе группы экономистов, опубликованном вчера, рекомендовали правительству. Я должен поддержать те меры, которые сегодня объявлены экономически. Это важный поворот, важно, что об этом заговорили.

А вы могли бы сформулировать, что самого важного он, собственно, проанонсировал?

Самое важное ― это то, что была признана ошибочной позиция властей, заявленная некоторое время назад, в частности, в предыдущих обращениях президента, которая фактически никакой прямой поддержки экономики не предполагала. Там предполагались некоторые фискальные меры: сокращение налогового бремени, перенос налогов, какие-то беспроцентные кредиты. И мы как раз писали о том, что все это неприемлемо для малого и среднего бизнеса.

Малый и средний бизнес в ситуации вынужденного простоя не может сохранить занятость за счет собственных средств и не может даже воспользоваться этими кредитами, потому что перспектива, что ему надо будет через полгода выплачивать все налоги и отдавать эти кредиты, ставит эти компании в ситуацию, когда им проще вообще ничего не делать и закрываться прямо сейчас, потому что даже если они протянут это время, эти полгода, то потом они встретятся с новым финансовым шоком, который не переживут.

Мы как раз писали, что эта стратегия, которая объявлена, и отсутствие прямой поддержки не стимулируют малый и средний бизнес сохранять рабочие места, наоборот, стимулируют их терять. Он видит, что он так не выживет, и поэтому и напрягать силы нечего. Теперь объявлена хоть какая-то прямая помощь, это и помощь в зарплатах, и помощь в обеспеченности этих кредитов зарплатных, и гарантии на них предоставлены. Это значит, что дальше могут быть они тоже реструктуризированы и списаны. В общем, это все в правильном направлении. И вопрос на сегодняшний день стоит в том, как это будет администрироваться, потому что мы знаем, что у нас может быть сказано одно, а потом это администрируется так, что ничего не работает.

То есть смогут ли люди получить реально эту помощь, да?

Да, смогут ли люди реально получить эту помощь, смогут ли компании реально получить помощь. Немножко завышенный… Мы в наших предложениях говорили о том, чтобы предоставлять помощь, платить часть зарплаты, выплачивать часть зарплаты сотрудникам компании, если компания сохраняет хотя бы 80% рабочих мест. Путин говорит про 90% рабочих мест, это немножко высоковато, потому что здесь трудно, да, потому что есть у компании какие-то люди, которые работают, не очень стабильный персонал. В общем, 90% многовато, но пускай будет 90%.

Но речь идет о том, чтобы реально наладить помощь компаниям малого и среднего бизнеса, без которой они просто не выживут. У них нет сейчас стимула даже пытаться выжить, потому что это очень тяжелое финансовое бремя для них. И это хорошо, весь вопрос в администрировании. Администрирование ― это очень тяжелый вопрос. Дело в том, что, понимаете, все прежние кризисы у нас государство имело одну стратегию прохождения. Не буду вдаваться в методы монетарной политики, хотя они, в общем, тоже были все одинаковые, это была девальвация рубля. Но с точки зрения дальше поддержка оказывалась крупным компаниям с большой занятостью, бюджетному сектору и крупным компаниям с большой занятостью. Таким образом проходился кризис.

Механизм такого распределения сверху хорошо знаком правительству и компаниям, это все нормально работает вне зависимости от эффективности или нет, но технологически это отлаженный механизм, вполне понятный. А здесь ты должен помогать тому, что ты обычно, в общем, не видишь в свою кремлевскую лупу, потому что это где-то там, мелочь какая-то внизу по регионам живет. Как с ней общаться, как наладить эту сеть взаимодействия, где можно будет оперативно оформлять эту помощь и как-то ее доставлять, большой вопрос, потому что в принципе такой идеологии помощи, таких стратегий не было раньше.

Действительно. То есть будут помогать тем, кто сам подал каким-то образом заявки на помощь? Должна быть какая-то, условно говоря, система каких-то открытых дверей, одного окна? Как будет вычисляться, кому нужна эта помощь?

Судя по всему, речь идет о том, что должны быть заявления от компаний. Но тоже куда они будут стекаться? Я бы сейчас не стал гадать. Это непростая вещь ― наладить такую штуку. Это будет испытание для правительства, такое объективное испытание, потому что если сделать это плохо, то помощь не дойдет, и это будет означать просто, что компании будут гибнуть. Ведь это же такая палка о двух концах.

Видите, сначала правительство решило, что оно особо не будет помогать этим компаниям, мол, дескать, кто умрет, тот умрет, потом возродится снова, перезапустится. Но теперь понятно, что если вы не помогаете таким компаниям и они не могут выживать, то они закрываются, эти люди оказываются безработными. У вас огромное число безработных вдруг вырастает, и вам придется им оказывать помощь. То же самое государство должно будет им оказывать помощь.

Но тогда, может быть, лучше государству сразу платить компаниям, чтобы компании не закрывались, не распускали персонал, не теряли свой физический и человеческий капитал, сохранялись таким образом и были готовы к запуску, как только карантин кончится, чем проходить всю эту более сложную операцию? Всех увольняют, потом люди как-то идут за пособиями по безработице, потом опять компании начинают набирать персонал, когда все это кончится.

В общем, это гораздо более громоздкая конструкция, которая получалась сначала. Сейчас лучше конструкция, но нужно ее технологически воплотить в жизнь.

Например, акции «Аэрофлота» тут же позитивно отреагировали на заявление Путина о поддержке авиаперевозчиков. Действительно ли нужно помогать каким-то определенным сферам особо в этой ситуации?

Конечно. Есть сферы, которые просто находятся в критическом состоянии. Это прежде всего пассажирский транспорт, да, просто все стоит. Все самолеты стоят, никто не летает. Конечно, надо думать, как с этим быть, с этими компаниями. У этих компаний большой персонал. У них есть возможности для того, чтобы кредитоваться в банках, и возможности для того, чтобы реструктуризировать свои резервы и все-таки сохраниться, они, конечно, сохранятся.

Поэтому мы как раз в нашем докладе предлагаем не оказывать им прямую помощь, может быть, за исключением каких-то особых случаев, а оказывать действительно с помощью льготного кредитования, пока поддерживать их с помощью льготных кредитов, потому что это крупные компании, у них есть резервы, есть возможности перекредитоваться, обслуживать долги, реструктурировать кредиты. А если мы будем оказывать им значительную прямую поддержку, то у государства не хватит поддержки, средств для того, чтобы оказать поддержку малому и среднему бизнесу, у которого возможности кредитоваться нет, который не может обслуживать свои кредитные долги, у которого просто нет оборота и вообще нет никаких средств.

Мой последний вопрос: когда будет понятно, сработало или нет, когда можно будет уже замерить KPI вот этих решений правительства?

Вы знаете, я думаю так, что сначала будет все плохо, потом будут приняты какие-то уточняющие решения.

Плохо в смысле администрирования этих решений?

Администрирования, да-да, потому что я думаю, что посчитали так, чтобы выделить недостаточное количество средств, поменьше выделить на это денег. Соответственно, будут все регулировать так, чтобы трудно было получить эти деньги, в результате начнется хай и возмущение, станет ясно, что нужно выделять больше денег и лучше администрировать. На втором витке, может быть, это уже окажет значительную помощь, какую-то помощь экономике и встанет на свои места.

Но это сейчас все время происходит, правительство все время опаздывает, отстает. Сначала это было связано с политическими причинами, с тем, что Путин хотел еще успеть со своим незаконным голосованием быстренько, поэтому у них была идеология, что эпидемия не развивается так сильно. Потом они увидели, что все это не получается, но еще в этот момент они считали, что в экономике как-нибудь проскочим без особых потерь, чтобы сохранить деньги для всяких нацпроектов. Через две недели стало понятно, что не проскочим, и у них родилось новое понимание, мы сегодня его услышали в выступлении президента, что придется помогать, придется помогать много, деньгами, но пока еще не считают… Их оценки помощи они занижают, надеясь сохранить деньги. Через две недели они поймут, что примерно помощь нужна в тех объемах, о которых мы писали во вчерашнем докладе.

Фото: пресс-служба президента России

Не бойся быть свободным. Оформи донейт.