Удалось ли Путину уговорить Запад не вводить строгие санкции из-за признания ДНР и ЛНР? Рассуждает политолог Аббас Галлямов

«Путин загнал ситуацию в тупик и сам понял, что блестящего победного выхода из ситуации у него уже нет»: так о возможном признании ЛДНР говорит политолог Аббас Галлямов. По его мнению, Путин не хотел развязывать большую войну, искал выход из ситуации и признание республик показалось ему «из многих не очень хороших выходов наименее плохим».

«Этот вариант представляется альтернативой войне, а поскольку ни Запад, ни россияне воевать не хотят, они в принципе выдохнут с облегчением», — считает политолог. Российское общественное мнение воспримет это признание без особых восторгов, потому что оно не выглядит триумфом и непонятно, какие задачи решила Россия, добившись признания ДНР и ЛНР, но и без разочарования: «Заявлялось главной задачей поставить НАТО на колени, чтобы они клятвенно пообещали не расширяться — очевидно, в новой конфигурации этого не произойдет, но и воевать не стали, гробы в страну не идут — уже вроде как неплохо». Если нового обострения конфликта не будет, то люди забудут эту историю через 3-4 недели, уверен Галлямов.

По его мнению, Запад не будет вводить очень серьезные санкции, они будут «декоративными». Политолог не исключает, что на встрече Владимира Путина с Эммануэлем Макроном была достигнута предварительная договоренность о том, что Россия не будет развязывать большую войну, но признает ДНР и ЛНР, а Запад не будет вводить жесткие санкции.

«До последнего момента прощупывались разные варианты: сам факт того, что коммунисты внесли проект постановления, после этого единороссы попытались внести собственный проекта, а на следующий день сами же проголосовали за коммунистическую версию, — этот кавардак говорит о том, что до последнего момента не знали, по какому пути пойдет развитие событий и на всякий случай готовили всякие альтернативные сценарии», — считает Галлямов.

По версии политолога, «Путин интуитивно искал способ поставить внешнюю политику в центр повестки». Рейтинги падают, протестные настроения растут, «Путин давно перестал восприниматься как президент надежды» и россияне «устало ждут, когда он закончит свое правление». Поэтому Путин «пытается воспроизвести контекст, когда внутренняя политика воспринимается через призму внешней, и дело чести каждого порядочного россиянина — сплотиться вокруг коменданта крепости, поскольку враг у ворот, бряцает оружием, лезет на стены». В такой ситуации любой критик власти становится не просто недовольным, а врагом. Тем самым Путин и себе, и силовикам развязывает руки в отношении недовольных, считает Галлямов: «В такой ситуации росгвардейцу можно спокойно бить женщину ногой в живот, потому что она и не женщина вовсе, а „агент Госдепа“».

Путин «человек консервативный, он помнит, что когда-то этот внешнеполитический контекст сделал его безусловным лидером России, по сути императором: именно борьба с Америкой и превратила его в великого геополитика, геостратега, каким он себя считает», говорит политолог. «Поэтому Путин попытался этот контекст воспроизвести и полез в эту бутылку, не очень на самом деле понимая, куда это все вырулит», — рассуждает Галлямов.

Фото: kremlin,ru