Четвертый день протестов дальнобойщиков: могут ли Москва и регионы остаться без продуктов

Арно: Сергей, вы для начала расскажите, как там ваш коллега в Петербурге. Вернее, как он в СИЗО, мы понимаем. Я так понимаю, что там дом взяли в какое-то живое кольцо, чтобы предотвратить.

Владимиров: Не дом взяли в живое кольцо, а как только посадили Андрея, скажем так, в места заключения, в этот же день сразу же поехали полицейские и органы опеки изымать детей.

Арно: Потому что жена в роддоме.

Владимиров: Жена в роддоме, да. Жена лежит на сохранении, возраст уже и здоровье не то. Жена лежала на сохранении, ей пришлось уйти из больницы для того, чтобы сохранить своих детей.

Но тем не менее даже то, что жена вернулась домой, не возымело действия. Органы опеки ввалились домой и сказали, что дети содержатся в неудовлетворительном состоянии, детей надо изымать из семьи. Поэтому для того, чтобы сохранить семью, нам пришлось организовать круглосуточное дежурство возле дома.

Арно: А какие-то юристы вам помогают при этом?

Владимиров: Да, сейчас, конечно, помощь у нас идет. Самая большая, кстати, поддержка у нас не юридическая даже, а именно огласка в СМИ. На следующий же день мы организовали бомбежку по СМИ, слава богу, спасибо СМИ, которые всё это дело освещали. Более-менее сейчас устаканилось, но тем не менее всё равно жена боится отпускать, поскольку органы опеки сказали, что бабушка не имеет права выводить ребенка ни в садик, ни в школу, ни гулять, старший сын, которому 23 года, тоже не имеет права своих братьев-сестер выпускать.

Арно: В общем, абсолютно абсурдная история.

Владимиров: Да.

Арно: Сергей, четвертый день сегодня идет забастовка. Что вы можете сказать? Какие результаты?

Рудометкин: По Москве?

Арно: По Москве, по России вообще. Как там? Разные совершенно вещи пишут.

Рудометкин: Начну со своего региона. По Москве ситуация такая: поставили мы лагерь на 33 километре Горьковки и 21 километре М4. Два лагеря было у нас, в один день озвучили мы их. Вообще было всего пять, два мы осветили. На 33 километре Горьковки нас стали потихонечку оцеплять к ночи. Днем были журналисты у нас, потом машин стало собираться больше, те ребята, которые подъезжали к нам заехать на стоянку, говорили: «Там автобус стоит с милицией, тут». Ну и вокруг оно было.

Арно: Зачищать готовились.

Рудометкин: Ну, не знаю… Зачищать… Нас не прессовали, не было ничего такого.

Арно: Вообще говорят, что полиция на вашей стороне, что они сейчас как-то ждут какой-то реакции.

Рудометкин: Вообще я не могу сказать, не было разговора. Дело в том, что с их стороны не было прессинга, но когда подъехали машины, там уже «Урал» тентованный стоял, военный. Ребята заезжать не стали, кто хотел заехать на стоянку. И мы ночью решили выгнать все машины, убрали обе эти стоянки. Сейчас расформированы по области.

Арно: То есть забастовка продолжается, да?

Рудометкин: Да.

Арно: Некая «встреча» с Дмитрием Медведевым, которая была так разрекламирована в СМИ, ничего не дала. Что это была за встреча, кто встречался с Медведевым?

Рудометкин: С Медведевым встречались, я так считаю, люди, которые не дальнобойщики. Скажем, Сапронов ― актер, который играл дальнобойщика.

Арно: Играл дальнобойщика? Вы шутите? Серьезно?

Рудометкин: Серьезно. Посмотрите в сети, он блогер. Ему дала автомобиль компания MAN, и он этот MAN ездил, рекламировал, всем рассказывал, как хорошо, как дальнобойщики хорошо зарабатывают.

Владимиров: А товарищ Матягин ― это наш питерский кадр.

Арно: Так.

Владимиров: За которым, в принципе, шесть прихвостней. Людей за ним нет, дальнобойщиков у него нет. В моем Объединении состоят его соседи, не дальнобойщики, скажем, а перевозчики, и рассказывают про него, что на человеке, в принципе, клейма негде ставить. То есть продажный совершенно человек, таким образом вылизывает нашей власти.

Арно: То есть от вашего имени совершенно другие люди пошли к Медведеву, было принято решение, а вы бастуете?

Владимиров: Нет, не от нашего. Здесь не от нашего. От Объединения перевозчиков он не выступал. Он просто от перевозчиков выступал якобы. Но каким образом он может представлять перевозчиков? Если бы даже хотя бы один регион представлял. Он не может представлять даже одного региона, я не говорю уже про всех перевозчиков.

За всех перевозчиков в регионах у нас сейчас может выступать только один-единственный человек ― это Андрей Бажутин. Это к нему вся информация стекается со всей России. Я могу выступать только от одного своего региона, Петербурга.

Арно: Ясно. Сейчас в целом страна вам сочувствует, обычные люди, как мы понимаем, не чиновники. Чиновники никак не реагируют. Но вот такой есть как бы страх, говорят, что якобы вы всю страну можете оставить без продуктов, потому что не ходят машины в рейсы, начнутся голодовки. Вот так это вам ставят в вину.

Рудометкин: Ну давай вместе, начинай ты.

Владимиров: На самом деле с голоду-то никто не умрет, поскольку все-таки страна у нас большая. В Москве и Петербурге есть достоверные источники, в принципе, что за два месяца уже готовились. Стачка объявлена за два месяца, то есть в Москве и Петербурге склады уже забили. Таким образом, эти два города более-менее себя оснастят. На все остальные регионы нашим властям вообще плевать, пусть люди с голоду помрут.

Но наша задача такая: это сделано для того, чтобы люди вылезли из телевизора, из центральных СМИ и посмотрели вокруг. Поскольку мы сами, в принципе, были такие же центральнозомбированные люди, да, пока нам обухом по голове не прилетело. Когда мы начали общаться, за полтора года протеста я понимаю: хочешь узнать правду ― не смотри в телевизор, выйди на улицу и поговори с народом.

Арно: Выйди на улицу ― вот в воскресенье дети вышли.

Владимиров: Да.

Арно: Вы знаете, да, об этом?

Рудометкин: Конечно.

Арно: И говорят о том, что это не последняя акция. Этих детей вообще мало кто понимает, непонятно, как они организовываются. Они тоже не смотрят телевизор, у них свой мир, интернет и свое понимание того, как должна выглядеть власть. Вы готовы примкнуть к этому антикоррупционному движению, которое вышло в воскресенье?

Владимиров: А у нас то же самое антикоррупционное движение, только немножечко в другом ключе. А так то же самое, мы же выступаем против коррупции, в общем-то, и против власти. То есть все наши требования ― антикоррупционные. Отмена правительства ― это то же самое, вот здесь уже всё сидит.

Рудометкин: Не отмена, отставка, да. Просто мы выступаем, есть у нас наш профиль, скажем так. Шире не надо, хотя бы здесь решить. Я думаю, это каждый может. Допустим, педагоги своё, вместе объединиться. Просто проблем куча у всех граждан, и по ЖКХ, по всем моментам очень много проблем. 

Фото: DepositPhotos