Проблема, которую не замечает Минздрав. Кто помогает онкобольным справиться с депрессией

В небольшом актовом зале около станции «Выхино» проходит скромная, незамеченная Минздравом конференция онкопсихологов. Со сцены звучат цифры: более 2,5 миллионов пациентов состоят на учете в онкодиспансерах, каждый год от рака в России умирает около 300 тысяч человек. Ежегодно выявляют около 500 тысяч онкобольных, и почти все эти люди, как и ближайшие их родственники, находятся в глубочайшей депрессии.

В российских больницах не спрашивают: «Как ваше настроение?». Психическое здоровье не является важной частью терапии. «Буквально по пальцам можно пересчитать в Москве государственные клиники, где есть онкопсихологи, люди, которые помогают, сопровождают лечение онкологических больных», ― рассказывает директор службы помощи онкобольным «Ясное утро» Ольга Гольдман. ― «На прошлой неделе я встречалась с тремя главными врачами московских онкодиспансеров. Они говорят, что это очень нужно, но нет возможности найти деньги на ставки».

По методическим рекомендациям психолог нужен, но в стандарте лечения вывод из депрессии не показан, а значит, фонд ОМС не станет компенсировать затраты: «Мы не можем ни провести это через ОМС, ни каким-то другим образом изыскать возможность сделать это бесплатно для пациентов. Если у онкологического пациента есть деньги и выбор, куда их потратить, он, конечно, потратит их не на работу психолога, а на свои лекарства».

У детей в стандартах лечения сказано: психологи нужны. Но ситуация ненамного лучше. Клинический психолог Марина Гусева рассказала Дождю, что на весь РОНЦ имени Блохина есть только две штатные единицы психологов, а в Центре детской гематологии, онкологии и иммунологии ― пять или шесть специалистов на триста коек. «Это ничто», ― добавила Гусева.

Онкопсихологи ― это в основном волонтеры. Их организация существует на пожертвования. Раньше были гранты и субсидии, но в кризис их почти целиком сократили. 

Фото: Bethany Petrik / Flickr