Назван самый духовно обездоленный округ Москвы

Это программа - по которой в Москве должно появиться 200 храмов - была принята еще год назад. Реализацию проекта прорабатывает и координирует финансово-хозяйственное управление Московского патриархата.

ногие эту идею поддерживают, но многие выступают и против. Так, протесты жителей против строительства модульных храмов возникали в Теплом Стане, в Восточном Дегунино, позднее к ним присоединились жители Новопеределкино.

Больше всего горожан возмущают, что с ними не всегда советуются, а также то, что храмы строят там, где сейчас детские площадки или где люди привыкли гулять с собаками.

Наша гостья, пресс-секретарь Фонда поддержки строительства храмов Москвы, Анастасия Горшкова. 

Фишман: Вот такая у нас возникла коллизия, то есть? строятся храмы и не всем это нравится. Как вы это прокомментируете?

Монгайт: Есть ли у вас такая информация?

Горшкова: Можно вопрос? Заголовок в сам придумали? Смотрите, как вы сформулировали, вы сказали, «москвичи против модульных храмов».

Фишман: Давайте мы не будем теперь критиковать нас, а скорее ответите на вопрос.

Горшкова: Это же обобщение. То есть, у нас есть сведения, что, например, в Новопеределкино, люди собрали 500 подписей, но вы же не вспомнили тот факт, что я предлагал свои услуги, я предлагала вашему редактору свою информацию, с чего начиналось строительство этого храма.

Монгайт: Расскажите от себя.

Горшкова: Оно началось с полутора тысяч подписей, направленных людьми в адрес префектуры. В Западном округе, это самый духовно обездоленный округ в Москве, и в Новопеределкино всего один храм на сто с лишним…

Фишман: Это где чиновники, что ли все живут, да?

Монгайт: Как измеряется духовная обездоленность?

Горшкова: Духовная обездоленность буквально измеряется, как сказать, обездоленность это или нет, если на сто с лишним тысяч человек один храм, куда в принципе, нормально может войти 200-300 человек. Фактически, приход в Новопеределкино - это первый храм, вокруг которого журналисты решили поднять шум, я не знаю с какой целью. Это тот храм, куда хожу и я, это мой приходской храм. Естественно, мы ходим в храм в выходные и праздничные дни, и приходит от 800 до 1000 человек. Мы обездоленные люди, как вы думаете? 800 человек вынуждены как-то выживать в том помещении, где на 200, на 300 человек.

Фишман: Тут скорее, понятна мысль. Тут скорее, нас, как журналистов, конечно больше интересует механизм согласования этих интересов. Я приведу пример из немножко отвлеченной сферы. В доме, где живут мои родители, у них есть двор и им построили замечательную спортивную площадку, очень дорогую, очень техничную, видно, что туда вложено много денег. И это все замечательно, очень приятно и здорово, только в этом доме нет ни одного молодого человека, там все пожилые люди и этой площадкой некому пользоваться. Их никто не спросил, их просто никто не спросил.

Горшкова: Миш, естественно, спросили. Мы же живем не в диком лесу. Существует законодательные процедуры, которые абсолютно все были пройдены. Как реакция, даже на первое…

Фишман: Какие законодательные процедуры были проведены?

Горшкова: Публичные слушания.

Фишман: Где, в Думе?

Горшкова: Нет, по поводу того, с чего начали, Новопеределкино.

Фишман: При управах или на уровне префектуры, или на уровне Мэрии, на уровне Государственной Думы?

Горшкова: В Москве закон такой, что, что бы ни начинали строить, людей обязательно спрашивают и строительство храма не исключение. И публичные слушания были проведены. И естественно, кто-то пришел, кто-то не пришел, сейчас там люди говорят… Но из этого нельзя делать вывод, что москвичи против храмов. Поверьте, москвичи за. Полторы тысячи подписей были собраны до того, как начали строить храм, и как реакция, уже сейчас за один выходной еще полторы тысячи собрали в поддержку этого храма. Мы просто должны очень, я прошу вас, мы должны быть осторожны в этих словах. Нельзя так обвинять. Почему-то всегда, понимаете, бывает, что людей мало, которые против, но они очень как-то кричат. Я очень много интересных каких-то наших событий, там, где тысячи людей, они просят, они идут крестным ходом. Я прошу журналов, посмотрите, они говорят: «Нам не интересно». Я смотрю, вот эта ситуация в Новопеределкино, в «Московском комсомольце» сделали фотографию с самого невыгодного ракурса, они взяли край площадки.

Фишман: Слушайте, у вас всегда во всем виноваты журналисты. Но, в конце концов, это не очень интересный поворот разговора.

Горшкова: Послушайте, нет, послушайте, пожалуйста, я прошу вас. И там действительно создается впечатление, что храм во дворе. Но вот у меня, передо мной фотографии реальные этой площадки, которая там, где место привязки, это пустырь, с одной стороны, дорога с другой. Да, с одной стороны есть жилой дом.

Фишман: Влетело «Московскому комсомольцу».

Монгайт: 500 человек, это мало? Можно не учитывать мнение 500 человек?

Горшкова: Слушайте, я не могу, понимаете, я не могу вам сказать, можно или нельзя. Решение принято о строительстве храма с учетом тех людей, которые просили этот храм. Как будет развиваться ситуация... А у вас есть вопрос? Что вот важнее, 500, которые против, или несколько тысяч, которые за? Скажите. Вот ваше мнение также важно, как и мое, ни я, ни вы решения не принимаем.

Фишман: Да, безусловно.

Монгайт: Я думаю, что решение принимаем не мы.

Горшкова: Это только частное мнение.

Фишман: Безусловно. Мы, наша позиция простая в этом смысле, мы за согласование интересов. То есть, мы представители гражданского общества для вас.

Монгайт: Чтобы вот эти полторы тысячи и эти 500 договорились между собой.