«Жизнь обнаружить не так сложно»: астрофизик Борис Штерн об открытии NASA новых экзопланет

Монгайт: Объясните нам, насколько важное заявление сделали в NASA, и вот эти вот планеты, о которых идет речь — что дальше нам делать с этими знаниями и о чем это нам говорит?

Штерн: Очень приятное открытие и приятная новость. Кстати, за последний год уже вторая вот такая приятная новость. Первая — это Проксима b, тоже обнаружение планеты земного типа в зоне обитаемости. И эта, может быть, даже интересней. Сейчас объясню почему.

Монгайт: Что такое зона обитаемости?

Штерн: Зона обитаемости — это планета обогревается звездой так примерно, что там может существовать жидкая вода, то есть температура выше нуля Цельсия, и не слишком высокая. То есть там комфортно, может быть, даже для жизни. Значит, теперь: чем это хорошо и чем это лучше Проксимы b — потому что эти планеты пересекают диск звезды, они проходят по диску звезды для нас, и мы их видим как бы на просвет. Это гораздо легче обнаружить их атмосферы и померить, из чего они состоят.

Монгайт: То есть шанс, что мы их обнаружим, или мы уже обнаружили эти атмосферы?

Штерн: Нет, мы обнаружили планеты. Речь идет об атмосферах. Очень важно понять, есть ли там атмосфера. Если у них есть атмосферы, значит, там действительно возможна жизнь. С Проксимой b… Это гораздо дальше, это в 10 раз дальше, чем Проксима b, почти в 10 раз дальше. Но они так удачно расположены, что мы о них можем узнать больше. Еще что очень важно тоже, что эта звезда, она вообще очень тусклая, она слабее Проксимы b. Это, действительно, такой слабенький красный карлик. Что хорошего — что это, в принципе, такая спокойная звездочка. Проксима b — она вся бурлит, всякие сильные очень звездные вспышки. А это спокойненькая звезда.

Монгайт: И все они вокруг одной звезды?

Штерн: Да-да-да, конечно. Это одна система, да. Там семь планет, и самые внешние, они как раз вот в зоне обитаемости. Еще хорошая новость — что они образовались не там, где они сейчас находятся, они образовались дальше от звезды и потом мигрировали ближе к звезде. Это значит, что на них может быть полно воды. Это еще одна хорошая новость.

Монгайт: Какая связь между их миграцией и тем, что там может быть полно воды?

Штерн: Если бы они образовались там, где они сейчас есть, то вначале звезда была слишком яркая, она разгоняет оттуда всю воду, это очень сухая область — там, где они сейчас находятся. Это была очень сухая область, а чтобы они нахватались воды, они должны двигаться далеко, где есть ледяные всякие тела: ледяные астероиды, кометы. И только там они могут набрать воду — гораздо дальше от звезды, чем они сейчас. И вот похоже, что именно так это все произошло: они были далеко и потом придвинулись к звезде.

Монгайт: А что дальше должны сделать ученые и что они еще должны выяснить? Вы сказали, они должны определить, есть ли там атмосфера — а как это делается, как это определяется?

Штерн: Ну как: надо очень хорошо смотреть на звезду, очень хорошими такими, большими телескопами в инфракрасной области. Лучше всего для этого, наверное, подойдет космический телескоп будущий, Джеймс Уэбб, который будет скоро запущен. И вот когда звезда проходит по диску звезды, звезда просвечивает атмосферу этой планеты, и, в принципе, если очень хорошо наблюдать, то можно вытащить линии поглощения, которые… Что поглощает атмосфера? Кусочек света звезды поглощает атмосфера, при этом можно увидеть, что она там поглотила. Вот, грубо говоря, так.

Монгайт: И по этому определить, из чего она состоит?

Штерн: Конечно, конечно. Мы видим линии поглощения атмосферные, и мы сразу видим состав ее, конечно.

Монгайт: А как делаются подобные открытия? Вот разом сообщили о семи экзопланетах, да? Каким образом делаются такие глобальные открытия?

Штерн: Ну, смотрите. Долго смотрят на звезду, смотрят, так сказать, тщательно, и видят, что звезда время от времени теряет блеск немножко. Не сильно, на 1/1000, может быть. Но хороший телескоп это прекрасно видит. И вот они видят: здесь потеряла блеск, здесь потеряла блеск — и потом это все повторяется, это все периодично происходит. Это значит что? Интерпретация единственная, что звезда загораживается планетой — вот как я сейчас провожу рукой мимо моей головы, рука — планета, голова — звезда, значит. Звезда теряет блеск. И вот сразу эта картинка расшифровывается, видно, что там семь планет проходят по этому диску в разное время, с разным периодом. Вот так сразу пачками и открывают. Таких звезд с планетами вот таким методом открыто — ну, чистых три тысячи с чем-то, если подключить сомнительные, то это будет уже пять с половиной тысяч, если не больше сейчас. То есть их много, но вот такой уникальный случай, когда сразу семь, из них еще три в зоне обитаемости — это первый случай, да.

Монгайт: А скажите, пожалуйста, насколько, действительно, эта пресс-конференция достойна была звания «экстренной»? Я слышала много комментариев до пресс-конференции, где говорилось: «Да, это все делается ради пиара нового руководителя NASA», что это все не очень важно. Так все-таки, насколько важно это открытие? Вы говорите — три тысячи экзопланет, а еще сомнительных — пять с половиной. Так все-таки это важно?

Штерн: И это тоже очень важно. Конечно, это открытие не перешибает все, что было сделано до того, но это, в некотором смысле, вишенка на торте, в этой истории исследования экзопланет. То есть это очень красивая такая вещь. Я думаю, что слово «экстренная» в данном случае, в общем-то, оправдано. Я был очень рад, например, услышать это.

Монгайт: Мы все рассуждаем про экзопланеты, естественно, рассчитывая на обнаружение следов жизни на этих экзопланетах. Все-таки, что говорят ученые? Есть ли шансы?

Штерн: Ну а почему бы не быть этим шансам? Конечно, есть шансы. Жизнь, кстати, обнаружить не так сложно. Вот если на одной из этих планет будет найден кислород — когда пересекает планета диск звезды, увидят линии поглощения кислорода или озона, как бы это было в случае земли, в далеком инфракрасном спектре, скорее, просто кислорода в данном случае, то это значит, что там есть жизнь. Если там много кислорода, ему неоткуда взяться, кроме как быть произведенным жизнью, фотосинтезом, потому что кислород не может долго существовать в атмосфере. Небольшие количества могут, а большое количество — это только жизнь.

Монгайт: И последний мой вопрос. Действительно ли поиски экзопланет помогают таким крупным космическим организациям, крупнейшим, как, например, NASA, получать финансирование, и поэтому с такой истовостью, собственно, эти экзопланеты ищут?

Штерн: Конечно. Потому что экзопланеты интересуют всех, то есть, скажем, какой-нибудь там квазар, какие-нибудь черные дыры — народ не понимает, о чем речь. А здесь-то народ понимает, о чем речь. Это новые миры, среди них могут быть новые земли, на какой-то из них может быть новая жизнь. То есть это общественный интерес. Это очень важно. И, действительно, это помогает. Есть чем отчитаться перед широкими народными массами. Это очень важно.

Монгайт: Ну и шанс когда-нибудь переехать.

Фото на превью: NASA