«Нас не выпустят, потому что кто-то должен сидеть в этой стране». Обращение фигурантов дела «Сети»

Светлана Пчелинцева, мать одного из фигурантов дела «Сети», рассказала, что следователь пензенского управления ФСБ в присутствии адвоката предложил ее сыну выбрать, какую статью ему предъявят: по одной он обвиняется в участии в террористической организации с указанием, что он признает свою вину, а в другом, без признания, в организации группировки. Вторая статья подразумевает лишение свободы до 20 лет. Пчелинцев отказался признать вину и подал жалобу на следователя.

Другому фигуранту дела Арману Сыгынбаеву в присутствии адвоката сказали, что он «уедет на север к Сенцову», если не признает своей вины. 

Всего по делу проходят 11 человек из Пензы и Петербурга, девять из них свою вину не признают. По версии следствия, они создали ячейки террористического сообщества «Сеть» в Петербурге, Пензе, Москве и Белоруссии и готовили «революцию в России», совершив вооруженное восстание и взрывы во время выборов президента и чемпионата мира по футболу. Несколько фигурантов жаловались на то, что показания у них выбивали под пытками. Пчелинцев рассказывал, что его пытали сначала для получения признательных показаний, а затем — после того, как он рассказал о пытках адвокату Олегу Зайцеву.

Мы публикуем фрагмент обращения фигурантов дела «Сети»: 

«Они называют нас „Сеть“. Обвиняя нас в том, что мы имели неосторожность придерживаться политических взглядов, не всегда соответствующих официальной линии. Некоторых из нас знали другие участники процесса — поэтому их выделяют в организаторы. Некоторых знали не все, поэтому их выделяют в участники. В участников террористического сообщества, не имеющего единых взглядов в политике и религии. Нас называют террористами, но мы отрицали и отрицаем насилие как способ решения. К сожалению, жизнь учит нас, что насилие органов власти в отношении лиц, не имеющих в этих органах связей, является единственно работающей схемой человеческих взаимоотношений. Что им доступно любой абсурд воплотить в реальность, как то: группу лиц, имеющих семьи и любимых жен, работу и образование, отслуживших в армии, обвинить в терроризме, назвать черное — белым, свободу — рабством, мир — войной.

Утопия утопит нас. Но мы не погибнем зазря — а 5−20 лет в российской тюрьме сравни погибели без шансов на дальнейшее трудоустройство и нормальное возвращение в общество. Мы будем отстаивать то, чего у нас нет ради достижения того, чего нельзя достигнуть. Нас пытали в мирное время по нормам военного за то, что кто-то из нас называл себя антифашистом, кто-то экозащитником, а кто-то был просто с нами знаком.

Мы стали жертвами примера отсутствия ответственности в эшелонах власти — наши заявления о пытках так и не были расследованы и расследованы не будут до тех пор, пока это не прикажет Президент. Но мы не Васильева, укравшая миллионы из Министерства Обороны, нас никто не выпустит. Потому что кто-то должен сидеть в этой стране. И точно не проворовавшиеся чиновники, точно не коррумпированные представители силовых структур, точно не авторы антинародных законов о повышении пенсионного возраста. Сидеть будем мы. И мы будем сидеть и бороться за то, чтобы в России стало меньше пыток. За то, чтобы в России появилась система демократических противовесов — как во власти, так и в силовых структурах. За то, чтобы наших матерей и отцов не ставили в один ряд с матерями подонков, захвативших Норд-Ост, взорвавших дома в Москве и Волгодонске и захвативших школу в Беслане.

Отказываемся от данных ранее показаний ввиду применения пыток для их получения. Вину не признаем. Инженер, промышленный альпинист, предприниматель, программист, предприниматель, слесарь, строитель, тренер, студент. 

P. S.: „Если я гореть не буду
Если ты гореть не будешь,
Если мы гореть не будем,
Кто тогда рассеет тьму?“ (студент)
Кто-то ведь должен».