Токарев: как "фронт" относится к "мертвым душам"?

"Народный фронт" Владимира Путина попался на обмане. Сразу два творческих союза - архитекторов и композиторов - обнаружили себя в списках вступивших во "фронт". Хотя на самом деле никуда не вступали. Во всяком случае, ни голосований, ни встреч не было. 

Архитектор, доцент МАРХИ, член Правления Союза московских архитекторов Никита Токарев комментирует свой новый "статус".

Казнин: Ваша позиция в данном случае? Вы ведь тоже теперь пока в Народном фронте?

Токарев: Ситуация тут довольно путаная. Все началось с того, что несколько дней назад мы обнаружили на сайте Народного фронта под №35, то есть в первых рядах, Союз архитекторов. Но сегодня я прочел опровержение со стороны пресс-секретаря Народного фронта, что Союз архитекторов якобы только собирается вступить. Независимо от этого, как бы то ни было, мне эта ситуация кажется крайне несимпатичной. Она вызывает и у меня, и у моих коллег, у тех, с кем я успел это обсудить за минувшие дни, несколько вопросов и к руководству Союза, и к своим коллегам, и к Народному фронту. Вопрос первый – насколько правомерно участие профессиональных организаций в политической деятельности, ведь Союз архитекторов образован по профессиональному признаку, а не по признаку политических предпочтений. И мне кажется, нельзя путать одно с другим. Точно так же, как не может быть врачей-коммунистов, врачей-националистов, должны быть врачи, которые лечат людей и руководствуются клятвой Гиппократа. Точно так же, на мой взгляд, архитектор волен как гражданин в свободное от работы время вступить в любую организацию, но путать профессиональную деятельность с политикой – мне кажется, это противоречит кодексу профессиональной этики архитектора.

Макеева: У нас есть целые профессии, которые принадлежат к партии "Единая Россия", как, например, мы знаем, когда школы целиком принимают в преддверии выборов, врачей – целые больницы. Так что, видимо, сейчас, когда понадобилось пополнить ряды ввиду создания Общероссийского Народного фронта, то дело дошло и до вот таких представителей творческих профессий. Если думать в этом направлении, то история представляется довольно простой, хотя больно ужасной в своей простоте. Ваши действия, что вы собираетесь предпринять?

Токарев: Пока мы и некоторые мои коллеги, включая упомянутого здесь Евгения Викторовича Асса, хотим написать открытое письмо, в котором поставим эти вопросы и перед Союзом, и перед руководством Союза. И дальше в зависимости от ответов или от их отсутствия как-то будем думать, что нам делать. Конечно, очень не хотелось бы как-то расставаться с Союзом, все-таки это организация, в которой состоят наши друзья, коллеги, фактически единственная, которая объединяет на сегодняшний день архитекторов России.

Казнин: А может ли Союз вступить без своих членов в Народный фронт? Это же совсем странная конструкция?

Токарев: Насколько я знаю устав, вряд ли это возможно. Хотя устав – я сегодня специально его почитал, хотя делаю это, может быть, редко – он предполагает возможность вступления Союза как коллективного члена в другие союзы или ассоциации. Но я полагаю, что это прерогатива съезда или конференции коллегиального органа, а на сегодняшний день никакой информации нет на сайте Союза, нет никакого обсуждения. В Петербурге предстоит пленум Союза архитекторов на будущей неделе, в его повестке дня я тоже не вижу никакого вопроса о Народном фронте. Поэтому сейчас ситуация более чем странная.

Казнин: Она ведь не ужасная, она действительно странная. Она похожа на какой-то рассказ Салтыкова-Щедрина. Потому что когда 38 млн. в один день вступает во что-то – неважно, во что – это уже выглядит смешно, как минимум. Можно вступить тогда всей страной, в принципе.

Токарев: К этому уже идет дело. Тогда проблема будет решена навсегда.

Макеева: Тогда чего стеснятся, собственно говоря? Может быть, не ужасная, но абсурдная. Но в то же время это наша жизнь, и представляется очень логичным – кто-нибудь разве удивился, услышав, что такое? Ну посмеялись, да, это выглядит логичным.

Токарев: Мне лично это очень напоминает советскую жизнь. Все мы защищали природу, собирали макулатуру и т.д. У меня есть и вопрос к руководству Народного фронта - как оно относится к таким «мертвым душам» в своем составе? И как это влияет на репутацию Народного фронта? На мой взгляд, это бросает тень, так или иначе, для всех как-то мыслящих людей на саму организацию.

Казнин: То есть сейчас вы будете дать решения съезда. Если примут решение, например, что Союз архитекторов вступает в Народный фронт, вы выйдете из Союза, если будет найден компромисс, и по желанию люди по отдельности будут вступать в этот фронт, то вы просто не вступите?

Токарев: Я не симпатизирую Народному фронту. Но дело абсолютно здесь не в моих убеждениях. Даже если бы я был сторонником Народного фронта, я бы все равно задал эти вопросы – почему меня не спросили и записали оптом всех? Так что эти вопросы перед нами стоят, но сейчас не готов сказать, как именно ситуация будет развиваться.

Макеева: А у вас нет представления о том, кто бы мог написать это письмо Пескову, как представителю Общероссийского Народного фронта, объявленного Путиным? Есть ли какой-то конкретный человек, который мог это сделать? Как это вообще могло быть?

Токарев: Мне трудно отвечать за руководство Союза, но боюсь, что общеполитический фон, на котором все это происходит – приближение выборов, заставляют включаться всех, даже кто, может быть, этого и не очень хочет.

Казнин: Напишем-ка на всякий случай письмо?

Токарев: С этого, мне кажется, нужно начать. Нужно вынести эти вопросы на гласное обсуждение, как минимум, и посмотреть, может быть, устроить голосование в интернете, посмотреть, сколько народа поддержат постановку этих вопросов.

Казнин: А вы понимаете, что такое Народный фронт?