Налог на недвижимость вырастет после выборов

Сейчас, напомним, налог рассчитывается исходя из инвентаризационной стоимости (БТИ). К примеру, место расположения дома – в центре города он или на окраине – не учитывается вовсе. Для того, чтобы кадастровую оценку получить, Росреестр отобрал экспертов, которые до конца будущего года должны будут высчитать стоимость абсолютно всех капитальных построек в стране.

Эта работа уже идет полным ходом, и газета "Ведомости" пишет о первых результатах расчетов, проведенных в 12 регионах. То, что получилось у независимых экспертов, выглядит удручающе. Так, например, в Калужской области налогооблагаемая база вырастет в пять раз, а в Татарстане и того больше - в восемь! Если говорить в абсолютных цифрах, то сейчас Калужская область собирает более 650 млн рублей налогов на недвижимость, а если бы собирала по новому закону, то получила бы более 3 млрд. Как скажется новая реформа на рынке недвижимости рассказывает Олег Репченко - руководитель аналитического центра "Индикаторы рынка недвижимости".

Макеева: Как скажется на гражданах эта вся история? Это что-то вроде «старушки, профессорские вдовы, вон из больших квартир в центре города», то, что нам рассказывали уже неоднократно в течение 2000-х годов?

Репченко: Знаете, это очень давняя история с налогом на недвижимость. Я бы начал с того, что во всех странах мира налог на недвижимость существует, причем, он примерно раз в 10 или в 100 больше, чем те цифры, которые вы озвучили. Как раз таки налог на недвижимость позволяет в Америке, в Европе людям жить очень хорошо и красиво: у них отремонтированные дороги, отремонтированные фасады домов, соответственно.

Макеева: Там другие зарплаты и другие цены в магазинах.

Репченко: Соответственно, красивые постройки, красивые зеленые насаждения, потому что налоги на недвижимость - это основные местные налоги, которые позволяют поддерживать в хорошем состоянии среду обитания. Соответственно, теоретически вроде как России тоже надо двигаться в этом направлении. Но проблема, как вы правильно отметили, что у нас несколько иной уровень жизни, несколько иные зарплаты, и, в общем-то, очень много всяких разных «но». Вообще, закон о новом налогообложении недвижимости обсуждается уже лет 10 и, в общем-то, его введение в действие все время откладывается, откладывается. В общем-то, наверное, в том числе, по причине отсутствия единого понимания, как же все-таки это надо делать.

Макеева: Накануне выборов опять же.

Репченко: Да, чтобы данный налог все-таки принес скорее благо, нежели вред.

Казнин: А если честно, скажите ваше мнение. Вы считаете это логично, чтобы человек, живущий в центре Москвы, платил больше налог, чем тот, кто живет на окраине?

Репченко: Я думаю что да, это логично, безусловно. По той простой причине, что, ведь мы как привыкли, что вот есть моя квартира, а все что вокруг, меня не касается. На самом деле, это не правильно. Потому что, чтоб комфортно было проживать, нас должен касаться и наш двор, и зеленые насаждения, которые есть в округе, и дороги, и объекты социально-культурного назначения, те же спорт-площадки, детские площадки, школы, детские сады и все остальное. И, наверное, правильно, что если у человека квартира за несколько миллионов долларов, то, наверное, налог он должен платить больше, нежели человек, с квартирой где-то на окраине. Другое дело, что в России скорее все опасаются иного, что налоги больше собирать станут, а вот жить мы лучше не станем. Потому что, как известно, итак налогов у нас не мало всяких разных, люди очень не охотно к ним, не охотно относятся к уплате этих налогов, потому что часто они не видят отдачи. Очень много говорят, что вот, на Западе хорошо живут, потому что там высокие налоги. Но на самом деле, у нас, если так посмотреть, налоги не сильно ниже, примерно те же самые. Почему-то они рассасываются часто, не доходя до людей.

Макеева: Почему-то мы живем не лучше, а примерно точно также.

Казнин: А не приведет ли это к тому, что продолжит формироваться такие районы в города, благополучные и неблагополучные, например?

Репченко: Знаете, от этого никуда не деться, это без всякого налога на недвижимость происходит разделение города.

Казнин: Но это ускорит, просто, может быть процесс?

Репченко: Я не думаю, что это сильно как-то кардинально скажется на как бы дифференцировании городов. На самом деле, если посмотреть сейчас, то и в Москве, и во многих других крупных городах России, так или иначе, выделяются престижные районы, где селятся люди более состоятельные, где строят дорогое жилье, всегда есть районы со старым жилым фондом, где чаще селятся приезжие, где чаще отселяют не лагополучные семьи и так далее. Я не думаю, что налог здесь играет какую-то существенную роль.

Казнин: Но вот специфика есть. Например, Петербург возьмем: в центре в огромных квартирах живут, не будем сейчас каким-то словом называть этих людей, но алкоголики, в конце концов, опустившиеся элементы такие. Они соседствуют, и это сплошь и рядом, с благополучными семьями, которые конечно хотели бы, чтобы этих людей выселили в новые районы, а эти коммунальные квартиры продали, расселили и так далее, и так далее. Здесь положительный эффект будет, на ваш взгляд?

Репченко: Знаете, я думаю, что касательно таких неблагополучных семей, то уже в 90-е достаточно активно всех алкоголиков из хороших квартир в Москве и в Петербурге расселили. Проблема скорее в другом. Проблема в том, что скажем, пенсионеры, которые в советское время занимали высокие позиции, имеют дорогую квартиру в центре, сегодня они нищенствуют, но при этом ни в какую не хотят уезжать из дорогой квартиры на Тверской. Могу заметить, что во многом это тоже некий есть стереотип советского общества, потому что, скажем, в центре Парижа вы пожилых парижан не увидите, они все живут на Лазурном берегу, свои квартиры дорогие в Париже либо продают, либо сдают и неплохо себя чувствуют. У нас абсурд - страна нищих миллионеров, потому что нередко пенсионеры влачат нищее существование, при этом они не хотят либо поменять, либо сдать свое дорогое жилье в центре Москвы на более экономичное, более экологичное, либо в Подмосковье, либо на югах.

Казнин: Не вынуждать же их, вот не хотят.

Репченко: Тем не менее, не хотят. Но я думаю, что опять же это вопрос времени. Сменится поколение, и когда, я думаю, мы состаримся, мы будем уже по-другому относится к этому, не будет такого стереотипа «вот я в Москве родился, я здесь и должен умереть».

Казнин: Надеюсь, Лазурный берег нас ждет, когда мы состаримся.

Макеева: Давайте к закону. Что касается этого налога, условия. Все так сыро, все так непонятно, столько всяких условий, которые нужно соблюсти, что появляется мысль, что нельзя ввести этот закон, потому что просто непонятны правила игры. Например, говорят, что раз в год ставка этого налога будет пересматриваться. Но на основании чего, непонятно. Вроде бы логично на основании договоров о купли-продажи. Но кто у нас когда в договорах о купли-продажи квартир правду указывает? Это же не принято, прямо скажем, а принято, почему-то, через банковские ячейки как-то действовать и прочее. Как собираетесь с этим быть?

Репченко: Самое сложная проблема здесь, это как раз таки сделать адекватную рыночную оценку всех объектов. И я думаю, это еще одна из причин, почему введение нового налога очень долго откладывалось. Но в данном случае, я думаю, что не надо стремиться к идеальной рыночной цене. Ведь здесь же речь не идет о продаже квартиры, а о том, чтобы для отчисления налога все-таки ставка цены была хоть как-то приближена к рыночной стоимости. Потому что на самом деле сегодняшние оценки по справкам БТИ, там нередко стоимость квартир может быть 50 тысяч рулей, в какой-нибудь старой пятиэтажке, в то время как она стоит 5 миллионов рублей. Вот такая ситуация сплошь и рядом, и соответственно, нередко сейчас получается так, что отправить почтовое извещение об уплате налога дороже, чем сама величина налога в 20 рублей, которая получается. Что касательно самой ставки, то есть, какой процент брать вот от этой цены, вот здесь вопрос тоже достаточно противоречивый. Потому что действительно, не получится ли так, что местные органы самоуправления будут назначать какие-то совершенно неадекватные ставки на свое усмотрение. Существует такая точка зрения, что все-таки для всей России этот процент должен устанавливаться федеральной властью, единым образом. И как там налог 13% на доходы, один раз установили и единый для всех на много лет, чтобы правила игры не менялись. Есть другая точка зрения, что местные органы самоуправления, то есть как бы мэров городов, областей губернаторы, должны устанавливать сами по своему усмотрению, сколько налогов им в казну надо, грубо говоря, и вот здесь при таком подходе мне совершенно непонятно, как избежать действительно, произвола. По-хорошему, в экономической практике обычно разумная власть, она наоборот, стремится сделать налоги, с одой стороны, достаточными, чтобы покрывать расходы бюджета, с другой стороны, ни коем образом их не завысить, потому что иначе народ начнет разбегаться в другие области. Так это в мире есть.

Макеева: Или выбегать на улицы, например, в негодовании.

Репченко: Совершенно верно. У нас при достаточной сильной привязке населения к своему месту жительства, во многом отсутствует культура переезда по стране, куда где лучше…

Макеева: У нас это не принято, не Америка.

Репченко: Совершенно верно. Скорее всего, это натолкнется на полное непонимание населения, действительно, на народное возмущение. В общем, это еще одна серьезная проблема.

Макеева: Насколько вероятно, что налог все-таки докрутят все правила игры докрутят, так или иначе, и в 2013 году ближе к середине следующего президентского срока, там изменится?

Репченко: Я думаю, что, так или иначе, власть должна ввести этот налог по той простой причине, что сейчас все те расходы бюджета на содержание территорий покрываются, по сути дела, из нефтяных денег, из федерального бюджета. Это неправильно, так по-хорошему, по логике. Другое дело, что насколько адекватным будем в итоге тот закон, который, в конце концов, примут, это, наверное, зависит во многом и от нас, от экспертов рынка недвижимости, и от общества в целом. Потому что, наверное, реформация налога на недвижимость все-таки нужна, но всем бы нам не хотелось, чтобы он оказался совершенно несправедливым и нелогичным. Хотелось бы, чтобы он был справедливым, понятным и как бы способствовал тем благим целям.