На этой неделе главная тема в Госдуме, наравне с ожиданием послания президента к федеральному собранию, — это скандал вокруг депутат Леонида Слуцкого. Три девушки на условиях анонимности рассказали Дождю о действиях с его стороны, которые они восприняли как сексуальные домогательства. 27 февраля о домогательствах открыто заявила еще одна журналистка — заместитель главреда RTVI Екатерина Котрикадзе.
Пока слова Екатерины Котрикадзе — это единственное персонифицированное обвинение в домогательствах Леонида Слуцкого. Сам Слуцкий отвергает все обвинения.
За это время корреспондент Дождя Елизавета Антонова, первая сообщившая об этой проблеме, получила несколько звонков от депутатов со словами поддержки. Однако сейчас в Думе мало кто готов комментировать ситуацию вокруг Слуцкого открыто.
Александр Сидякин, депутат Государственной Думы от «Единой России»: Меня всегда как юриста смущала история с рассматриваемыми в судах делами о половых преступлениях, не связанных с изнасилованием, потому что есть просто слова одного человека и слова другого, и объективную истину в данном случае установить невозможно.
Замглавы комитета Госдумы по безопасности Анатолий Выборный рассказал, какая может быть реакция на эти обвинения с юридической точки зрения. «Для молодого специалиста это еще более катастрофично», — сказал он. По его словам, он по-человечески понимает журналистов, которые решились рассказать о домогательствах и рискнули, поскольку подобные заявления могут стоить им карьеры и даже семейного счастья.
Анатолий Выборный, замглавы Комитета Государственной Думы по безопасности: Речь идет о парламентарии высшего законодательного органа страны, конечно же, нас это беспокоит. Наши избиратели хотят, чтобы мы действовали как парламентарии в рамках законодательства. Это прежде всего. Чтобы мы действовали бескорыстно, потому что нас избирают и мы служим нашему государству, нашему обществу и конкретному человеку. И к нам выдвигаются и предъявляются достаточно высокие требования, морально-этические требования.
Если поступают подобные обращения, тем более если это связано с сексуальным домогательством, то, на мой взгляд, с точки зрения действующего законодательства достаточно жестко урегулировано. У нас есть конкретная норма, статья 133 УК РФ. Если то или иное лицо домогается или сподвигает к действиям сексуального характера, используя ту или иную зависимость, то эти действия влекут уголовно-правовые последствия. Но для этого необходимо четко и ясно установить дату, время, место, какие именно действия совершены, чтобы с точки зрения уголовного права был понятен объект.
Если есть конкретные факты, для этого у нас есть органы правопорядка, органы прокуратуры, органы следствия и суда. Я бы не рекомендовал так, в публичном пространстве, без конкретики делать такие заявления, потому что это очень тяжело, с одной стороны, для парламентариев. Для нас это очень тяжело. С другой стороны, я могу понять всех лиц, в отношении которых были такие домогательства, потому что чисто по-человечески мне понятно.
Попасть в публичное правовое пространство вот в такой плоскости ― можно поставить крест на своей профессии, на своей семейной жизни в том числе. Поэтому на такой шаг решиться, я понимаю, крайне тяжело. Но если уже решились, то тогда нужно в рамках действующих правовых механизмов защищать свою честь, достоинство, свою репутацию и требовать справедливости.
Ведь мы же прекрасно понимаем, что и как можно совершить или не совершить, а если мы совершим, что за это будет. Ведь мы находимся в высшем законодательном органе страны, мы разрабатываем законы, мы их принимаем. Мы прекрасно понимаем, как работает правоприменение. И барьер в каждом из нас ― это наши знания, это наши чувства, это наше воспитание. Если мы нарушаем внутренние установки, то, соответственно, это может повлечь более катастрофические последствия для тех лиц, в отношении которых наши действия направлены. Для молодого специалиста это тем более катастрофично. Поэтому это всё нужно учитывать в нашем поведении.