На месте гостиницы «Россия» может появиться «русский Гайд-парк»

Желнов: Сразу после, того как Владимир Путин сделал всем москвичам и профессиональному сообществу этот подарок, 1 февраля Москомархитектура поспешила объявить открытый творческий конкурс на разработку концепции. Из заявки стало ясно, что в парковой зоне может быть построен и концертный зал, а под ним подземный паркинг. Впрочем, этот вопрос еще не решен, Владимиром Путиным он тоже не был озвучен, но высказывать свои мысли и предложения может каждый желающий. Для этого Москомархитектура подготовила специальное техзадание, от которого и нужно отталкиваться.

Основная претензия заседавших сегодня в институте «Стрелка» археологов и сотрудников НИИ транспорта и дорожного хозяйства в том, что в этом техзадании минимум информации для проектирования: нет мнения экспертов, имеющих отношение к Зарядью, нет данных о том, как сделать будущий город-сад просматриваемым и доступным со всех сторон. Кроме того, это самая богатая, с точки зрения культурного слоя, территория, поэтому археологи, выступавшие сегодня на «круглом столе», заявляли о необходимости вначале провести раскопки.

Напомню, много из того, что хранится в музеях Кремля, - это находки именно Зарядья. К тому же, Зарядье, как известно, - это первый город вне стен Кремля, поэтому это самая исторически древняя часть города вне стен Кремля, которую первую и заселяли. В частности, под землей находится часть китайгородской стены.

Кроме того, в техническом задании Москомархитектуры не обозначены и границы будущего парка и подземной зоны, а ведь в этой местности находятся и бункеры ФСО, и проходит секретная линия метро, начинающаяся от здания ФСБ на Лубянке и тянущаяся до Кремля. Единственное, с чем пока профессиональное сообщество согласно, что, безусловно, вот этот жест, то ли предвыборный, то ли чем-то другим навеянный Путиным, - это подарок. Никогда власть до этого не лишала себя возможности построить что-то коммерчески успешное или правительственное: здесь – парк, но опять же, пока без границ, без понимания того, будет ли это музейная зона, будет ли там паркинг и вообще, нужен ли там концертный зал.

Арно: Я так понимаю, вы сразу после дискуссии на «Стрелке» к нам сюда пришли?

Трофименко: Совершенно верно.

Арно: Сразу скажите, тема гайд-парка обсуждалась, вдохновило это вас?

Трофименко: Вы знаете, нет. Вот именно эта тема не обсуждалась. Обсуждалось значение данной территории, вот именно в историческом контексте Москвы, но именно использование для решения текущих политических проблем - нет.

Лобков: Вот, когда строили гостиницу «Россия», это был 60-й год, перед 60-м годом, неужели не все оттуда выкопали? Там же огромный фундамент. Насколько я понимаю, то ли 6, то ли 7 подземных этажей. Один раз один из наших сотрудников, я еще работал в НТВ, был там на экскурсии. Там потрясающее воображение лабиринты, где могут проехать, могут развернуться грузовики, где даже есть светофоры. Неужели там что-то архитектурно ценное, археологически ценное еще осталось, что еще не выкопано?

Трофименко: Вы знаете, поскольку до сих пор вся инфраструктура работает, коммуникации инженерные, то археологические раскопки проводились только на каких-то очень узких пятачках и в основном территория еще не освоена.

Лобков: Честно говоря, я очень обрадовался, когда Путин это предложил, потому что я подумал, вот, это место, которое должно быть центральным парком. Потому что, по сути дела, если говорить о ландшафтном дизайне, у нас же достаточно убогие, скажем так, крупные парковые насаждения в центре Москвы. Не очень интересный Александровский сад, совершенно безликий сквер на Китай-Городе. И это могло бить таким вот совершенно модернистским, прорывным проектом, который бы сочетал в себе все новшества ландшафтной архитектуры, все возможности рекреации. Что вы думаете по этому поводу? Что говорили сегодня участники? Ваше личное мнение?

Трофименко: Я думаю, что, безусловно, это так. Более того, вот соседство данного места с Кремлем позволяет сделать его именно чем-то символическим. Вот не просто парк, не просто зеленая зона, а вот некий символ современной России, может быть, древней России, может быть, всего контекста истории.

Лобков: Кстати говоря, также циркулировала такая точка зрения, по-моему, она исходила из Управления делами администрации, что неплохо было бы там восстановить Зарядье. Я знаком был с архитекторами, которые занимались восстановлением, скажем, Петергофа, они очень любили спрашивать: «Какого царя делаем, Петра или Александра III?», это же совершенно разное. И вот это, что мы делаем там? Мы делаем эти амбары, такую третьеразрядную архитектуру достаточно коммерческую в Зарядье, вот с этими лавками, не знаю, булочными, или мы делаем совершенно новое, на новом месте совершенно вот такой вот модерн, блеск, XXII век?

Трофименко: Вы знаете, лично мне второй вариант гораздо ближе. Я за движение вперед, за модерн и блеск, может быть, за какие-то символы России, но именно символические. Не какие-нибудь бутафорские березки, или медведи, а что-то связанное с инновациями, с тем, что сейчас продвигается как…

Лобков: Татьяна, вы бы ходили туда, при каких условиях? Вы бы разлеглись там на солнышке почитать газету, или что-нибудь, ай, вот это вот развернуть и почитать?

Арно: Вы знаете, меня больше волнует такая техническая сторона. Каким образом (мне кажется, вы мне сейчас объясните и, может быть, вы тоже поучаствуете в дискуссии) деревья там будут? Будут сажать маленькие саженцы, они вырастут когда я уже умру или туда все-таки большие завезут?

Лобков: Все зависит от того, сколько денег дадут.

Трофименко: Почему бы и нет. Есть опыт Нью-Йорке, где Центральный парк, в общем, тоже не был диким лесом, который был посажен фактически с нуля.

Арно: То есть, это все проект на будущее? Мы там гулять не будем?

Лобков: Нет, почему, я думаю, что все зависит от действительного желания премьер-министра и президента и является ли это только заявлением или это воплотиться в каких-то решениях. Кстати говоря, распоряжение мэра Собянина есть по этому поводу или нет подписанное?