От Москвы до Санкт-Петербурга за 1,5 часа

От Москвы до Санкт-Петербурга за 1,5 часа в комфортабельном вагоне - и за 300 рублей. Это не сказка из будущего, а возможная альтернатива железнодорожному транспорту. Строительство струнной железной дороги обошлось бы бюджету в 3 раза дешевле обычной, утверждает изобретатель Анатолий Юницкий.

Разработчики уверены, что такой транспорт не имеет аналогов в мире и представляет собой предварительно напряжённые рельсы-струны, поднятые на опорах на высоту 5-25 метров. По двум специальным рельсам-струнам движутся четырёхколёсные транспортные модули.

Когда новое изобретение спасет нас от пробок и дорогих железнодорожных билетов, спрашиваем у председателя совета директоров компании String Transport Systems Виктора Узлова. 

Казнин: Объясните сначала, что значит «предварительно напряженные рельсы-струны»? это вообще верная формулировка?

Писпанен: И правда ли это так дешево и правда ли спасает от пробок, и спасает экологию? И не было бы этого Химкинского леса, и протестного движения?

Казнин: Вернее, был бы Химкинский лес.

Узлов: Да, был бы Химкинский лес. На самом деле, абсолютно правильная формулировка, потому что струнные технологии – это, прежде всего, комплекс ноу-хау, преднапряженные конструкции, что позволяет нам говорить о строительстве струнного транспорта, высокоэтажной, низкоэтажной застройки, струнных взлетно-посадочных полос, мостов. Это ноу-хау сегодня мы коммерциализируем, к сожалению, уже на рынке Австралии, создаем рыночные продукты, с помощью которых мы хотим выйти, интегрировать их на мировой рынок.

Писпанен: Давайте простыми словами. Вы очень хотели запустить такую систему в России? Или не хотели?

Узлов: Мы пытались, пытались довольно долго – успешно и неуспешно. Пик популярности был 2001 год, когда был построен полигон в Озерах. К сожалению, ни выездные заседания Минтранса, МПС и все положительные одобрения не привели к тому, что из страны, из бюджета не было выделено ни копейки денег на строительство.

Писпанен: Но полигон же был построен?

Узлов: Полигон был построен на частные инвестиции. Он отвечал на вопросы чисто научного эксперимента. Это, скажем, как самолет братьев Райт – полетит, не полетит. На полигоне использовались предварительно напряженные конструкции. Напряжении, допустим, рельсы-струны достигала 600 тонн. По путевой структуре ходил груженный армейский ЗИЛ весом 15 тонн, и этот эксперимент позволил нам продвинуться довольно далеко, чтобы говорить сегодня уже о рыночном продукте, именно о тех словах, с которых вы начали. Потому что, на самом деле, если мы говорим о транспорте, который будет существовать в ближайшем будущем, то это будет транспорт, который будет отвечать совсем другим потребительским характеристикам и свойствам. Например, если затрагивали тот же высокоскоростной транспорт, то это движение над землей.

Писпанен: Простыми словами, Виктор. Это натягивается просто струна, канат? Это фуникулер какой-то? Что это? Мы видим, конечно, смоделированные компьютерные картинки, но не очень хорошо понятно.

Узлов: Если просто, то это, прежде всего, технология строительства подвесных мостов. Это когда путевая структура поднимается над землей. Это и есть то самое наше ноу-хау. За счет этого мы можем говорить о сохранении не только экологии, но и разделении транспортных потоков.

Писпанен: Но это же может быть, наверное, опасно.

Узлов: Нет, это не будет опасно.

Писпанен: А если не дай бог что? Ну всякое же бывает? Даже в самых безопасных видах транспорта все равно что-то случается, и ты висишь в этой буде наверху.

Узлов: Знаете, какой транспорт сегодня является самым безопасным в мире? Авиационный. Знаете, почему? Потому что система жизнеобеспечения дублированы, троированы, четверированы. То же самое происходит и у нас. Когда нам задают вопрос, что будет с модулем, который остановится, грубо говоря, в тайге над болотом, но никто не задает вопрос, а что будет с самолетом над этим же местом на высоте 11 тысяч км.

Писпанен: Что будет, когда ты на высоте 11 тысяч км, и у тебя остановился самолет, наверное, понятно. А здесь все-таки есть варианты.

Узлов: Прежде всего, надо сказать о том, что это самый безопасный вид транспорта в мире, потому что система жизнеобеспечения и безопасности не только продублированы, сколько решается вообще подход к ним, и их проектирование идет совершенно по другим требованиям.

Писпанен: Это на электричестве или на чем?

Узлов: Привод может быть абсолютно любой. Это может быть дизель, дизель-генератор, эклектический – от накопителей энергии, от использования ветряков, газовых двигателей. Дело в том, что мы рассматриваем любую ресурсную базу, которая максимально эффективна и применима в данном регионе, в котором будет строительство

Казнин: Это же очень актуально для Москвы, в первую очередь, где в пробках стоит город с утра до вечера. Насколько это возможно в ближайшее время, насколько это дорогостоящая история?

Узлов: За счет того, что наша путевая структура поднята над землей, мы не используем и много бетона, ни железа. У нас ресурсная база использования материалов в несколько раз ниже существующих аналогов в мире, за счет этого можно говорить о том, что наши цены ниже на порядок существующих транспортных систем. Например, я могу привести такие данные по рынку Австралии по железной дороге в сравнении. Железная дорога сегодня в Австралии стоит от $6,5 млн. за километр погонный. Эта цена включает в себя путевую структуру, инфраструктуру, подвижной состав. Если мы говорим о нашем транспорте, то для того же рынка Австралии - у нас уже есть подтвержденные расчетные величины – эта стоимость составит всего лишь от $2 млн. за километр.

Казнин: А в России километр ж/д сколько стоит?

Узлов: Вы знаете, не хочу говорить про Россию, потому что…

Писпанен: Он золотой, наверное, просто.

Узлов: Да. Я думаю, что, по крайней мере, для нас это сегодня неподъемно. Второй момент, чтобы говорить об интеграции на рынок, мы должны сначала показать миру действующий образец, который мы сегодня строим в Австралии.

Писпанен: Получается, что, к сожалению, российское ноу-хау уйдет в Австралию?

Узлов: Знаете, я бы сказал другое слово.

Писпанен: То есть мы решили им сэкономить.

Узлов: Мне очень нравится название вашего канала – Optimistic Channel. Я поэтому скал бы так – наверное, оптимистично для технологий, потому что, на самом деле, мы очень долго выбирали страну, где мы реализуем технологию. И Австралия в этом выборе появилась далеко не случайно, прежде всего, потому что в Австралии мы стартовали с компанией String Transport Systems. Это компания, которая реализует направления грузоперевозок. Рынок Австралии – это, прежде всего, рынок горнодобывающей индустрии, которая формирует 54% ВВП страны.

Писпанен: Наши зрители спрашивают: «Птиц сшибать не будет»?

Узлов: Птиц сшибать не будет.

Казнин: Как быть с мигалками? Будет кабинка, которая сможет ехать без всяких ограничений, и ей будут уступать другие кабинки, уходя в такие карманы струнные?

Узлов: Вы абсолютно тонко подметили. На самом деле подобные системы с карманами будут присутствовать, прежде всего, в городской инфраструктуре.

Писпанен: То есть не будет равноправия все равно на дорогах? даже при таких передовых технологиях?

Узлов: Равноправие будет по отношению к любому пассажиру. Я сейчас приведу пример и объясняю, как это будет. Дело в том, что система будет автоматическая, она будет автоматом считывать количество пассажиров, вошедших на станцию. И вот с этих самых карманов автоматом будут выводиться дополнительные модули, которые будут развозить всех пассажиров в необходимых направлениях.

Писпанен: То есть как линии метро?

Узлов: Нет. Вы замечали, сколько открыты двери метро в подземке? 15 секунд. За это время люди искусственно впихиваются и выпихиваются из вагона. Когда мы говорим о том, что у нас система модульная и количество модулей определяет трафик, то это мы говорим о том, что человек будет приходить на перрон, в течение максимум 60 секунд будет подходить модуль, он будет садиться без давки, спокойно в модуль и уезжать. При этом, например, если мы затронули тему извечную Москва-Санкт-Петербург, то не будет расписания поездов, потому что вам нужно будет только прийти на перрон, выйти…