Москва хочет вернуть на родину Виктора Бута

Источник в правоохранительных органах сообщил агентству «Интерфакс», что бывшего офицера Андрея Хлычева, лишенного свободы за шпионаж, могут обменять на кого-то из россиян. Возможно, на Виктора Бута.

Хлычев был осужден Мосгорсудом в конце прошлой недели к 18 годам тюрьмы за шпионаж в пользу США. Он был признан виновным в передаче иностранным государствам секретных сведений, связанных с деятельностью российской атомной отрасли. Судебное следствие по делу Хлычева проходило в закрытом режиме, поскольку в нем имелись материалы с грифом «Совершенно секретно». 

Семья Виктора Бута с одобрением отнеслась к идее такого обмена. Сергей Бут (брат Виктора), сообщил, что слышит об этом впервые, но «это было бы хорошей новостью». Между тем, адвокат Бута Виктор Буробин заявил «Эхо Москвы», что это невозможно. Никакого разговора об обмене, пока его подзащитный находится под судом, нет, и не может быть.

Новость прокомментировал военный обозреватель Виктор Литовкин: 

Литовкин: Я думаю, что после того как обменяли целую группу наших людей, которых подозревали в шпионаже, на тех, кто сидел в тюрьме у нас по разным приговорам, то и такой обмен может быть. Но, я думаю, что американцы все-таки постараются выжать из Виктора Бута или ситуации с Виктором Бутом все возможное. Им обязательно надо показать, что Россия торгует незаконно оружием, что она нарушает всякие международные правила и так далее.

Ведущие: А это правда?

Литовкин: есть три вида торговли оружием. Белая торговля – это Рособоронэкспорт, серая торговля – это через какие-то страны, и черная торговля – это подсудное дело.

Ведущие: А каков процент соотношения официальной торговли и неофициальной, есть такие цифры?

Литовкин: Таких цифр нет. Есть всякие подсчеты, есть реестр ООН, где каждая страна, продавая оружие, должна отчитываться кому и сколько продала оружия, и есть в этом реестре страна, которая купила оружие, которая также должна отчитываться, что купила такие-то виды вооружения.

Ведущие: А сколько произвела?

Литовкин: А сколько произведено – никто не говорит. Ну, есть подсчеты и разные институты. Есть Стокгольмский институт исследований проблем мира, есть Лондонский международный институт стратегических исследований, но никто не знает сколько оружия пошло на склад, сколько пошло в страны СНГ, сколько во Вьетнам, в Египет, или в другие страны. Этого никто не знает и никто никогда не скажет. Кроме коммерческой тайны, это еще и военная тайна. Например, Китай категорически против того, чтобы было обнародованы его покупки или продажи оружия. Все знают, что сегодня Китай – крупнейший экспортер оружия в Африку, оружие дешевое и не очень качественное, контрафактная продукция.

Ведущие: понятно, что любому крупному продавцу оружия выгодны какие-то войны, какие-то конфликты, то, что, например, сейчас происходит в арабском мире. Это на руку и официальным производителям, и тем, кто подвизается на этом поприще. Вот Россия, например, всегда имела очень серьезные интересы в Африке и в арабском мире. Сильно потеряли мы за последние 25 лет?

Литовкин: Ну, мы очень много потеряли. Восстановление безусловно идет. Понимаете, есть рынки для китайского оружия – дешевое, простое, примитивное, есть рынки для американского – высокотехнологического оружия, есть рынки для нашего оружия – тоже высокотехнологического, но которое может купить Индия, Китай, Венесуэла, Алжир, некоторые страны Ближнего Востока, и так далее. Поэтому каждый продавец находит свой рынок, а покупатель находит то оружие, которое ему надо. А войны не прекращаются не потому что продают оружие, а потому что на то есть другие причины.