Моше Кацав получил 7 лет

Гервиц: Да, безусловно, приговор оценивается как суровый. Хотя когда речь идет о признанных виновными в изнасиловании, наказание всегда измеряется большим количеством лет тюремного заключения, часто даже двухзначным. Так что срок в 7 лет ожидаем.

Макеева: На что опиралась защита? Какую линию они вели – политические интриги или нечто другое.

Гервиц: Нет-нет, аргументы о политических интригах не выдвигались. В Израиле это не нало бы понимания, поскольку всем понятно, что не таким способом в Израиле убирают политических противников. Линий защиты было две. Первая линия защиты – я этого не делал", и Кацав действительно поставил на этот аргумент, что называется всю кассу. У него была возможность выйти из этой ситуации практически сухим, признав себя виновным по более легким статьям, и прокуратура отказалась бы от требований тюремного заключения, но Кацав предпочел доказывать свою невиновность. Прокуратуре удалось доказать его вину практически по всем статьям. Второй аргумент, который выдвигался уже не на этапе признания вины, а только на этапе определения меры наказания, - защита Кацава требовала наказание смягчить на том основании, что его уже судили и распяли в прессе, поэтому, как считали его адвокаты, его наказание должно быть более мягким, чем наказание, к которому был бы приговорен другой, более непубличный человек. Прокуратура, понятно, утверждала, что то, что речь идет о столь высокопоставленном человеке, формально главе государства, то это обстоятельство не смягчающее, а, скорее, отягощающее.

Макеева: Эли, скажите, возможно, Вы так же помните памятное для россиян заявление премьера Путина на тему этого судебного процесса. Когда он впервые о нем услышал, он сказал что-то вроде "вон у вас какой президент молодец оказался"… А если говорить об общественном мнении: в Израиле такую же симпатию, может, значительная часть населения испытывала к подсудимому или, напротив, его все однозначно осуждали? Настрой каков был?

Гервиц: Настрой, как вы понимаете, всегда неоднозначный, но говорить о том, что большинство израильтян солидаризировалось бы с заявлением господина Путина, наверное, было бы неправильно. Безусловно, подавляющее большинство, во-первых, предпочитало не вырабатывать своего мнения до того, как будет вынесен судебной вердикт. После того, как вердикт был вынесен, у нас в Израиле принято доверять судебной системе и если суд считает, что человек виновен, то и большинство граждан считает, что это действительно так, и никакой толерантности и терпимости к насильникам нет, и с юмором к этому никто не относится.

Также на прямой линии с нами побывал Алекс Сельский, советник премьер-министра Израиля о приговоре Моше Кацаву. С ним беседовали Ольга Писпанен и Дмитрий Казнин.

Писпанен: Алекс, скажите, пожалуйста, а как общественность относится к такому суровому приговору? Судя по тому, как отреагировал сам Моше Кацав в зале суда – он был очень удивлен. Видимо, он рассчитывал на более мягкое решение суда или вообще на снятие обвинений. Учитывая, что такие обвинения, например, в Америке рушили целые корпорации и зачастую были действительно голословными, какое отношение к этому приговору в Израиле сейчас?

Сельский: Сегодняшний день и сегодняшний приговор, несомненно, для всех израильтян, для всего израильского общества, становится очень важным днем. Важным с двух сторон: с одной стороны, конечно же, очень грустно и в некоторой степени даже как-то стыдно, что бывший президент сегодня приговорен к довольно-таки серьезному приговору – 7 лет тюрьмы, и, конечно, никому из израильтян неприятно это слышать; с другой стороны, это также день гордости за наш суд, за нашу систему правосудия, за то, что ни один человек, даже бывший президент, не может быть в государстве Израиль над законом, ни один человек не может забрать у женщины ее свободу, и поэтому такие чувства овладевают сегодня всеми израильтянами. Опять же эти чувства очень сложные – это и день гордости, и день грусти.

Казнин: Скажите, Алекс, ведь осталась еще одна надежда у Кацавы – это помилование со стороны нынешнего президента. Насколько возможно, на Ваш взгляд, такое развитие событий?

Сельский: Во-первых, вы сказали надежда. Это надежда со стороны того, кто получил приговор. Я не думаю, что все питают ту же самую надежду. Я уверен, что те люди, которые видят в этом, как я уже сказал, правильное решение, гордость за то, что все-таки был приговор насильнику, кем бы он не был, не думаю, что они ждут, что бывший президент Моше Кацава будет освобожден. Я думаю, что пока рано говорить об этом. Я думаю, что все, затаив дыхание, ждут увидеть эту картину, которую никто не мог себе представить – бывший президент пойдет все-таки отбывать срок в тюрьме за изнасилование. Я думаю, что пока об освобождении очень рано говорить.