Моделируем военную операцию НАТО

Сразу после того, как в ООН проголосовали за проведение военной операции против режима Муаммара Каддафи, ливийские власти объявили о прекращении огня. Более того, власти Ливии предложили Турции и Мальте контролировать соблюдение перемирия. Однако ливийская оппозиция Муаммару Каддафи не верит. А Франция и Великобритания объявили сегодня днем, что военная операция может начаться в ближайшие часы.

Наш политический обозреватель Орхан Джемаль попытался смоделировать военную операцию сил НАТО против Ливии:

"Начнем с того, что существуют две точки, которые защищаются от сил Каддафи. Это Бенгази - столица повстанцев, находится на востоке страны, и Мисурата – город, находящийся в западной части. В настоящий момент американский авианосец "Энтерпрайз", страшная и очень мощная посудина, уже прошел Суэцкий канал и находится в Средиземном море. В принципе, он несет 85 самолетов, в том числе самолеты радиолокационной разведки П-3С "Orion". Не удивлюсь, если уже сейчас, до официального начала операции, они ведут разведку.

Кроме того, итальянское правительство уже заявило, что готово предоставить на Сицилии базы для ВВС НАТО, откуда тоже будут совершаться вылеты. В чем задача вот операции по пресечению воздушной активности Каффафи: прежде всего, это лишить Каддафи преимущества, то есть поддержки своих сил с воздуха. Это будет выглядеть следующим образом: самолеты-разведчики патрулируют воздушное пространство Ливии, они вылетают в сопровождении конвойных истребителей, и как только замечается какая-то активность (даже не авиактивность, не вылет самолета, не пуски ракет, а просто работа локаторов) поднимаются штурмовики и производят удар по базе ПВО, если проявляются какие-то ответные действия, то удары производятся и по командным пунктам, бомбятся аэродромы. В общем-то вся авиационная структура должна замереть. Для чего это делается: во-первых, для того, чтобы самолеты Каддафи не поддерживали его наземные войска. Второе: если самолеты Каддафи перестанут летать, то смогут летать некие воздушные средства, перебрасывающие к его противникам, повстанцам, некие дополнительные вооружения. Скорее всего, это будут какие-то противотанковые средства, какие-то безоткатные орудия. Они монтируются на Тайотах, на джипах, и с помощью таких вот Тайот, на которых поставлены различные средства борьбы с бронетехникой, создаются мобильные отряды, заходящие с флангов. И это, в принципе, большая угроза для танковой техники. Во время конфликта Чада с Ливией такие тайоты победили. Разбив танковые колонны.

Дольше можно переходить ко второму этапу – воздушно-наземной операции. Для этого нужно взять несколько ключевых точек. Это Тобрук, Адждабия, Сабрата и Сабха. Кто может выступать в качестве десантно-штурмовых групп? Ну, можно предположить что это будут переодетые в какую-то местную форму западные спецназы. Но это конспиралогия. В данном качестве можно использовать и наемников, завербованных частными военными компаниями, в Африке таких компаний много, это широко используется, это достаточно квалифицированный военный контингент. Это универсальное средство. Во время войны в Ираке и во время войны в Афганистане подобные подразделения активно были задействованы, в Ираке их численность превышала численность даже собственной армии США. Также в этом качестве можно использовать племенные ополчения – достаточно мобильные, маневренные, милитаризированные и по боеспособности, как говорят, они превосходят вооруженных горожан.

Мы заблокировали транспортные узлы, мы подавили активность авиации Каддафи, дальше встает вопрос – получит ли сопротивление какую-то авиационную поддержку для преимущества сил повстанцев. Скорее всего, это будет. Сейчас уже переходный совет требует, чтобы были произведены удары по скоплениям бронетанковых сил Каддафи, но я не думаю, что это будет делаться силами НАТО. Скорее всего, это будет поручено ВВС Саудовской Аравии, очень хорошо вооруженные силы. Также возможно привлечение египетских ВВС. Если все это будет развиваться вот по такому плану, то после этого на политической карьере Каддафи можно будет ставить крест".

Военные действия и их последствия, в том числе экономические, обсуждаем с ректором Российской школы экономики Сергеем Гуриевым, доктором исторических наук Ириной Звягельской, профессором МГИМО, главным научным сотрудником Института востоковедения РАН, и нашим главным редактором Михаилом Зыгарем. 

Ведущие: На Ваш взгляд, будет все развиваться именно так - три страны, или это пойдет дальше в течение часов, дней?

Звягельская: Вы знаете, мне это напоминает немного операцию "буря в пустыне". Напоминает по тому, как мы выстраиваем похожую схему. Во-первых, это привлечение местных союзников, что очень важно, что сразу делает ее в глазах арабов куда более легитимной, чем просто следование резолюции Совета Безопасности ООН. Во-вторых, это резолюция Совета Безопасности ООН, то есть это некая международная легитимность, некий мандат Совета безопасности, хотя наземные операции она не предусматривает, но тем не менее, того, что предусматривает резолюция – более чем достаточно. Но самое главное, мне кажется, заключается, вот в чем: если отодвинуть чисто военную сторону операции, главный вопрос заключается только в Каддафи. Каддафи терпеть больше невозможно, с Каддафи невозможно никакое будущее, с ним не о чем говорить, он абсолютно дискредитировал себя в глазах международного сообщества, и, учитывая все это, он не хочет уходить. Вот это вот неприятность, потому что непонятно в любом случае что с ним дальше делать. Даже если представить себе, что, действительно по-честному будет проводить разговоры с оппозицией, прекратит огонь, добьется или будет пытаться добить какого-то модуса вивенди, он все равно никому не нужен ни в каком качестве. Его можно только судить, можно договориться путем тайных контактов чтобы он как-то уехал и пропал с глаз долой.

Зыгарь: С Каддафи будет еще и значительная проблема в том, захочет ли его кто-то его принять, потому что уже сейчас даже Лига арабских государств в общем-то выступает единым фронтом против Каддафи.

Джемаль: Чавес, Венесуэла.

Зыгарь: Я думаю, что даже Чавес постесняется.

Ведущие: Зато самолет его личный принимают в Белоруссии…

Зыгарь: Кто там в этом самолете – мы не знаем…

Ведущие: То есть, выхода нет у Каддафи - ему остается сопротивляться или лучше сдаться?

Звягельская: Дело в том, что сопротивляться особенно тут, по-моему, нечему. Не получится.

Гуриев: Мне кажется, что очень важное решение было сегодня. Несмотря на всю воинственную риторику до принятия решения Совета Безопасности, вдруг за несколько часов было объявлено о прекращении огня.

Зыгарь: Я перед выпуском смотрел последние новости на телеканале "Аль-Джазира", и там как раз в студию звонят люди из Ливийских городов и говорят, что на самом деле ничего не прекратилось.

Ведущие: Вопрос Сергею Гуриеву: на Ваш взгляд, экономические последствия этой операции какие будут?

Гуриев: Все зависит от того, как долго она продлится и чем закончится. На самом деле, мир очень переживает насчет нестабильности производства и, собственно, транспортировки нефти в этом регионе, поэтому еще до решения Совбеза ООН с начала войны цены на нефть выросли. Сейчас я бы сказал, что цены на нефть, наверное, будут оставаться на прежнем уровне вплоть до того момента, пока наступит ясность что будет происходить с режимом, когда действительно кончится власть Каддафи, каким образом будет действительно разрешен этот вооруженный конфликт. Если эта война затянется, что, наверное, трудно сейчас предположить, то цены на нефть могут вырасти еще, потому что это очень важный регион для производства нефти и, кроме того, Ливия сама по себе очень важный экспортер нефти.

Ведущие: А если не затянется и все решится за два дня, например.

Гуриев: Ну, скажем, за две недели. Если все решится за две недели, и производство и экспорт нефти восстановятся, цены на нефть, наверное, вернутся к уровню, где они были до начала революций – $90-80 за баррель.

Зыгарь: Я бы попросил наших гостей расширить эту картину, потому что события сегодняшнего дня показывают, что все коллеги Каддафи пользуются тем, что все внимание на него, и под шумок пытаются решить свои проблемы. В Бахрейне стерли с лица земли площадь Жемчужная, в Йемене только что введено чрезвычайное положение из-за того, что больше 30 погибших, в Сирии многотысячные демонстрации по всей стране. То есть три страны одновременно в тени Ливии.

Гуриев: Вы совершенно правы. Но, к сожалению или к счастью, объем внимания, который может уделять массовой зритель развитой страны, ограничен. Как пользовался Каддафи тем, что внимание было переключено на Японию, так теперь другие страны пользуются тем, что происходит в Ливии, вытесняя остальные новости из кадра. Тем не менее, тот факт, что Совет безопасности принял решение без единого голоса против, пусть и с воздержавшимися, - это очень большой сигнал. Это совсем другая история, не такая как вторжение в Ирак 2003 года. Мы видим, что многие страны хотят участвовать в этой операции, потому что средний избиратель в западной стране сегодня возмущен бесконечно. Потому что мы повторяем то, что было в Югославии: резня, бомбежка мирного населения не может происходить на наших глазах. В этом смысле разгон демонстрации – это одно дело, и совеем другое – использование тяжелой техники против своих граждан. Вполне возможно, что как только режим Каддафи падет, то внимание будет переключено на другие страны и, вполне возможно, что и так придется обращаться с оппозицией более мирными способами.

Джемаль: Я бы хотел отметить, как долго Каддафи может оттягивать на себя внимание. Центр стратегического бюджетного планирования в США рассчитал стоимость воздушной операции в $9 млрд, исходя из того, что она продлится полгода.

Ведущие: Ирина, а позицию России во всей этой ситуации Вы как расцениваете?

Звягельская: Если говорить вообще о нашем официальном подходе к тому, что происходило в арабском мире (я имею в виду Тунис, Египет, всю эту волну массовых движений), то, к сожалению, имела место недооценка того обстоятельства, что вызваны они были, прежде всего, внутренними причинами. Говорилось о том, что это внешние силы, которые плетут заговоры и так далее. Мне кажется, это неправильная оценка. Специалисты всегда указывали на то, что надо повнимательнее посмотреть на то, что происходило там внутри. Это первое. Второе, что было совершенно правильно сделано, это то, что мы никоим образом не стали вмешиваться в военные приготовления и каким-то образом поддерживать напрямую эту операцию. Да, мы воздержались при голосовании, мы не голосовали против, потому что совершенно очевидно, что то, что происходит, не может быть разрешено какими-то более цивилизованными методами. В этом смысле, я считаю, что у нас вполне понятная и правильная позиция.

Гуриев: Ирина, я упомяну еще один внешний фактор. Конечно, все это были внутренние факторы, но, тем не менее, был один внешний фактор – в Египте подорожали цены на продукцию, в том числе, на зерно, которое экспортировалось из России. Решение правительства России запретить экспорт зерна - это и есть внешняя причина, которая внесла свой вклад в жасминовые революции.

Звягельская: В принципе, мне кажется, что все это несколько преувеличено. Есть очень интересный анализ ситуации, который сводится к тому, что все те факторы, которые мы перечисляем, в наборе, приведшем к взрыву, мог к нему и не привести.