Полиция, Нацгвардия и десятки тысяч людей: как прошли митинги против терроризма

Желнов: Будний день. Почему акцию организаторы решили провести в будний день, в раннее время, когда у большинства еще не закончился рабочий день, а не выходной?

Рубин: У меня есть гипотеза, что сегодня была очень хорошая погода. Если мы посмотрим на прогноз, то, например, суббота… давайте вообще вспомним, с чего все началось. Мы узнали из газеты «Коммерсантъ», что 8 апреля, то бишь в субботу, по заданию Кремля регионы проведут различные акции в память о жертвах в Петербурге. Во-первых, начался скандал, что администрация президента кого-то сгоняет. Во-вторых, давайте посмотрим, в субботу должна резко испортиться погода, сегодня погода намного лучше — 14 градусов, было очень тепло, мы бегали в очень легкой форме. Сегодня погода, конечно, явно располагала.

Роменский: Еще хотелось бы заметить, что в тех сливах, которые были в СМИ относительно этих акций, подчеркивалось, что стоит уделить особое внимание тем городам, в которых ранее проходили акции против коррупции.

Желнов: То есть решили таким образом через этот митинг, в том числе, не просто почтить память жертв, но и перехватить политическую повестку у этих митингов, о которых стало известно.

Роменский: Политических лозунгов сегодня со сцены не звучало, не было никаких флагов.

Желнов: Эмоциональная повестка переключилась, надо полагать.

Роменский: Здесь, наверное, каждый даст свою оценку.

Желнов: Ты согласен с этой оценкой — 50 тысяч?

Роменский: Очень сложно судить. Людей, конечно, было очень и очень много, действительно десятки тысяч человек. Точно сказать — наверное, это надо считать, благо камеры были и на очень высоких точках, можно взглянуть и понять, оценить количество людей. Но здесь история в том, что проход на эту акцию был организован только в одном месте — со стороны Площади Революции. Потом люди проходили и шли в сторону Александровского сада для того, чтобы уже там возложить цветы. Вообще в центре обстановка была не самая спокойная, как мне кажется, людей было очень много, вдоль всей Моховой стояли сотрудники полиции, солдаты Нацгвардии. Люди в переходах рядом со зданием журфака МГУ, рядом с Манежем заходили с цветами туда, но их разворачивали полицейские, там происходила толчея. Уже на подходах к Площади Революции сотни человек стояли в очередях, у рамок металлоискателей тоже скопления людей, очень и очень много.

Желнов: Вам обоим вопрос: что это были за люди? Это была молодежь? Интересно понять срез людей, пришедших сегодня в центр Москвы.

Рубин: Вообще абсолютно все. Я видел всех. Первых, кого я увидел, это была молодежь. Я вышел на станции метро «Библиотека имени Ленина», проделал такой получасовой путь от «Библиотеки имени Ленина» до Манежной площади. Получалось так, что поскольку людей было действительно очень много, это правда, я тоже, как и Володя, затруднюсь оценить, но, правда, людей было очень много, невозможно пройти, этот очень небольшой путь мы прошли за полчаса. Так вот, первые, кого я увидел, это студенты. Потом я увидел много людей пожилого возраста, а потом уже у рамок металлоискателей было много людей среднего возраста, что особенно интересно, потому что сегодня действительно будний день.

Желнов: Ты разговаривал с профсоюзами, там было вообще много представителей профсоюзов сегодня, которые формально вроде как ответственны за это?

Роменский: Да. Именно профсоюзы, я так понимаю, работников транспорта организовали эту акцию, по крайней мере, официально. Мэрия за сутки согласовала им, пошла навстречу. И, конечно, стоит говорить о том, что люди приходили организованно. Мы слышали, как кто-нибудь говорил: «Вон наш главный, старший идет, нашу группу разбили». Были и те, которые открыто говорили, что они представители бюджетных организаций, и все вместе, группой пришли для того, чтобы отдать дань памяти тем, кто погиб в Петербурге.

— Мы всей организацией решили посетить эту акцию, потому что мы все-таки все вместе, все мы люди, и это не должно быть так, как оно есть.

Роменский: А какую организацию вы представляете?

— Организация «Мои документы» города Москвы. Все вместе мы собрались для того, чтобы возложить цветы для Питера.

Роменский: Как работает сегодня ваша организация? Какой-то сокращенный день?

— Нет, у нас нет сокращенных дней, мы работаем так же. То есть людям, которым нужны услуги, они придут и получат. А те, кто свободен, в свой выходной мы пришли.

Желнов: То, что я видел, мы транслировали митинг, много было людей, наверное, и пришедших по своей воле, не от профсоюзов, не по разнарядке какой-то. Много было таких людей, которые именно сами солидаризировались с петербуржцами, независимо от своих организаций?

Рубин: Мне показалось, что и такие люди, безусловно, были, поскольку невозможно было все-таки организовать всех. Но все это смешалось, потому что и те люди, которые были организованы, естественно, говорили, что они не организованы. Например, мой день сегодня начался, я был в офисе «Единой России», где проходило заседание руководящих органов партии, и секретарь генерального совета «Единой России» Сергей Неверов обратился к нескольким десяткам своих соратников с такими словами, вроде того, что «Коллеги, сегодня наше заседание будет немножко короче, давайте поспешим, потому что…». И дальше он употребил такую прекрасную фразу: «Ну, дальше у вас могут быть разные планы». А потом уже не выдержал и сказал, что да, сегодня будет такая акция и призвал всех на нее прийти.

Но при этом все единороссы, которых я встречал там, а я встречал их очень много, подчеркивали, что они там как люди частные, независимые.

Желнов: Все-таки не было лозунгов, не было флагов. Как ты считаешь, политическая ли это акция, увидел ты в ней политику? Либо действительно все-таки удалось провести акцию памяти?

Рубин: Внешне им удалось это соблюсти, надо это признать, во многом. То есть не было, действительно, как ты верно сказал, ни одного партийного флага, там были только, мы с Володей видели, флаги НОДа.

Роменский: Еще был один флаг движения «СЕРБ», который придерживается примерно тех же взглядов. И в какой-то момент в толпе был человек, который поднимал табличку «Коррупция убивает». По всей видимости, это отсылка к акции 26 марта, которую проводил Алексей Навальный в Москве, которая проходила еще в десятках российских городов. Но у него достаточно быстро эту табличку выхватили, вырвали, и больше никаких лозунгов не было.

Рубин: В основном, что было в руках у людей? У людей был такой символ, тоже, мне кажется, это некий признак организованности, все шли с букетами красных гвоздик. У кого-то было их по две, у кого-то целая охапка. Мне кажется, их раздавали.

Роменский: Их раздавали, это правда.

Рубин: Гвоздик было много, символ был только такой.

Роменский: Также раздавали и свечки в стаканчиках.

Рубин: В чем была политика — единственное, что на сцену в какой-то момент стали выходить не только деятели культуры, но и политики. Например, я слышал выступление генерала Шаманова, депутата Госдумы. То есть все-таки совсем от политики уйти не удалось. В чем еще не удалось уйти — я видел там, например… Люди проходили по Манежной площади, заходили в Александровский сад возлагать цветы, и там были представители, например, администрации президента, которые явно там стояли в качестве организаторов, а не то чтобы пришли просто посмотреть.

Но на все мои вопросы, в том числе которые я адресовывал «Единой России» о какой-то политической организованности или о проплаченности участников акции, все единороссы реагировали с таким негодованием. Например, я спрашивал заместителя секретаря генсовета «Единой России» Евгения Ревенко, известного телеведущего, о том, что он думает по поводу слухов из интернета о проплаченности участников митинга.

Евгений Ревенко, заместитель секретаря генерального совета партии «Единая Россия»: Смотрите, кто здесь за деньги, подойдите к любому. Здесь очень много людей. Вы знаете, я оторопел, когда увидел в социальных сетях: кто-то за сколько-то кого-то… Вы что, с ума сошли? Понимаете, можно быть за кого угодно, можно быть за власть, можно быть против власти, но случился теракт, у людей горе. И сюда позвали прийти выразить солидарность. Причем здесь политика? У кого-то что-то где-то в голове перещелкнуло. Я не понимаю этих людей. 

Желнов: Володя, ты бы еще сегодня на Поклонной горе, там тоже должен был состояться митинг. Почему не состоялся, почему в результате всех на Манежную свезли?

Роменский: Когда я вышел на Поклонной горе, я просто был в недоумении, потому что в целом ряде СМИ проходила информация, что организация «Боевое братство», оно также входит в движение «Антимайдан», именно на Поклонной горе собирает своих сторонников для того, чтобы солидаризироваться с Петербургом. Но там я встретил лишь двух бабушек, которые сказали, что они от партии «Пенсионеры России», что они здесь стоят и отлавливают своих. «Даже флаг, — они говорят, — нам здесь развернуть не разрешили». Потом уже на Манежной я встретил одного из лидеров «Боевого братства» Дмитрия Саблина, и он сказал, что все это слухи, которые ходят по интернету, и также слухами он назвал то, что кому-то за эту акцию обещали деньги.

Дмитрий Саблин, депутат Госдумы, основатель движения «Антимайдан»: В сетях гуляли разные все вещи. Я думаю, что это просто «утки», которые запускались. Мы знали сразу, что мы придем сюда, будем здесь все вместе, поэтому никаких вопросов не возникало, куда приходить. Даже говорили, кто приходит за деньги, но сегодня видно, что было порядка 50 тысяч человек — откуда столько денег? Понятно, что люди пришли, чтобы возложить цветы и выразить солидарность семьям погибших, показать, что мы сегодня все вместе.

Желнов: Вы сами видели, как, может быть, отводили кого-то в сторону, давали?

Рубин: Нет, не видели. Но я, например, видел объявления в интернете, которые были, были группы в сети, где обещали платить эти самые 400 рублей за участие.

Роменский: На сайте Массовка.ру.

Рубин: Там нет, по-моему. И там был призыв встречаться у станции метро «Лубянка». И я хочу сказать, что самый огромный поток людей, который я видел, шел не от Площади Революции, которая вообще-то ближе всего, а именно от Лубянки. То есть от Лубянки поток было прямо огромный. Повторяю, что, конечно, было явно видно, что люди идут очень организованными колоннами.

Роменский: Некоторые даже вспоминали свое участие в других митингах. Например, кто-то посещал митинги по случаю присоединения Крыма к России, человек вспоминал: «Вот, как хорошо было тогда, Василий Иванович тогда с собой бутылочку коньяка взял, мы тогда согрелись. Сейчас такая погода, даже сейчас это не нужно». Кстати, в близлежащих магазинах не продавали спиртное, а сам «Охотный ряд», торговый центр, был сегодня закрыт вечером.

Рубин: Коллеги, хочу обратить ваше внимание, я для себя, например, так и не разобрался в том, кто вообще был организатором. Я вчера общался с Сергеем Доренко, который первый всех призвал прийти на Манеж, и он как раз мне вчера говорил, что митинг даже не требует согласования, что это его частная инициатива.

Желнов: Не требует согласования, но магазины закрыли на целый день…

Рубин: Явно. Там стояло столько полиции, полиция объявляла уже готовый текст, все было видно. Но они все все время расходились между собой. И, например, я сегодня поговорил с руководителем департамента культуры Москвы Александром Кибовским, он тоже говорит о том, что московские власти активно участвовали в организации этой акции, которая была инициирована откуда-то снизу.

Александр Кибовский, руководитель департамента культуры Москвы: Мы со стороны, вы знаете, оказали содействие: сцена, звук, чтобы все прошло достойно. Но в любом случае я не буду здесь ставить какие-то оценки, потому что я пришел как и все остальные граждане для того, чтобы выполнить то, что мне велит мое сердце.

Рубин: Впечатлило количество участников митинга?

Александр Кибовский, руководитель департамента культуры Москвы: Меня оно порадовало.

Желнов: Какие у тебя еще были ощущения? Потому что никаких стычек, слава богу, ничего этого не произошло.

Роменский: Единственный эпизод, когда шел человек с табличкой «Коррупция убивает», у него ее выхватили. Каких-то других эксцессов не было. Ты спрашивал, политическая это акция или нет. Такие вот листовки раздавали во время этого митинга. Соответственно, на ней идет рассказ о том, что терроризм — это ужасно, кто же виноват в этом всем, как молодой человек мог с поясом шахида спуститься в метро. На обратной стороне бумажки сообщается: «Сейчас нашему национальному лидеру как воздух нужна поддержка народа, и поддержка эта — в наделении В. В. Путина полномочиями вплоть до чрезвычайных на срок до конца 2018 года. Получив их, он получит рычаги воздействия на внутренние властные структуры России».

Желнов: А для чего это?

Роменский: Не знаю. И даже нет здесь никаких обозначений, кто это, какая организация распространяла их.

Желнов: А много этих листовок раздавали?

Роменский: Да, ходили в толпе люди, которые пачкой раздавали.

Рубин: Давайте заметим под конец, что, в общем, атмосфера, как мне показалось, на митинге была вполне себе благожелательная. Я бы не сказал, что это была такая агрессивно послушная обстановка из серии Поклонной горы. Нет, обстановка была в целом, притом, что мы понимаем, что, наверное, это было в значительной степени заорганизованное мероприятие, все-таки люди были настроены довольно благожелательно, полиция тоже была настроена очень неплохо, в том числе к нашему каналу, нам несколько офицеров полиции помогали. В целом эта акция была не то чтобы неприятной.

Роменский: Давайте послушаем, что говорили люди.

Дмитрий Энтео, основатель движения «Божья воля»: Как раз в такие моменты, когда вся нация должна объединиться вне зависимости от того, какие религиозные и политические взгляды. Когда мы должны все встать и понять, что главная цель террора — это страх, и они не смогут поселить его в наших сердцах. Сегодня кстати сказать, что мы вместе, мы не боимся. Это очень важно.

— Сказали друзья, да и по новостям услышал, что митинг сегодня будет. И как не поддержать такой город, такую большую страну. Все пришли поддержать сегодня.

Роменский: Вы чувствуете страх?

— Страх? Не знаю, мне кажется, это единичный случай, думаю, что в России все спокойно в этом вопросе. Я думаю, государство сможет нас защитить в этом плане.

Желнов: Не только в Москве, а и в Петербурге тоже проходила антитеррористическая акция, акция памяти. Там побывала Евгения Зобнина, наша коллега. Женя, привет. Как все у вас в городе прошло сегодня?

Зобнина: Надо сначала сказать, что в Петербурге очень долго не понимали, когда и где все-таки состоится акция, потому что 5 апреля было анонсировано их две. Первая — спикером Законодательного собрания Вячеславом Макаровым, он сказал, что должны согласовать акцию на Марсовом поле, должна она состояться 8 апреля. Вечером того же дня в твиттере пресс-секретаря губернатора Санкт-петербурга Георгия Полтавченко было опубликовано, что губернатор приглашает жителей города на акцию 6 апреля. И сразу после этого история с Марсовым полем затихла, и вот 6 апреля состоялась сегодняшняя акция.

Начались сообщения, что едет по городу военная техника, людей это на самом деле немножко напугало, город сейчас в нервном напряжении. Вот эта техника как раз подъехала к станции метро «Технологический институт», встала там и перегородила два проспекта, которые к станции метро подходят, — это Загородный проспект и Московский. Были выставлены рамки металлоискателей, людей пропускали, заставляли выбрасывать воду, смотрели сумки.

Желнов: Много людей было?

Зобнина: По подсчетам журналистов, около 5-10 тысяч, потому что тоже очень сложно, люди постоянно приходили. 5 тысяч их точно было. Кстати, сразу после акции власти объявили, что на акции было 30 тысяч людей. Но надо понимать, что на том участке, который был выделен, они просто не могли поместиться, поэтому все-таки, может быть, 7 тысяч, примерно столько людей пришли почтить память. 

Желнов: Какие-то листовки политические раздавали, лозунги звучали?

Зобнина: Никаких лозунгов, никаких листовок. Как раз момент политический или еще что-то был абсолютно исключен. В основном, те, кто приходили, я тоже пыталась выяснить, потому что было видно, что люди собирались компаниями, группами, то есть они чаще всего приходили не поодиночке, а организованно ждали кого-то. Мне удалось услышать, кто-то говорил, что где-то надо отметиться. Но, опять же, я не могу так сказать за всех, потому что точно так же я видела людей, которые приходили просто с букетами гвоздик, роз, не могли скрыть своих слез, отказывались говорить и начинали плакать. Было сложно поверить, что их кто-то где-то заставил, и вот они пришли. Люди, которые приходили, были, в основном, бюджетники — учителя, сотрудники каких-то профсоюзом. Студентов было очень много, ведь много погибших и пострадавших людей — это молодые ребята из близлежащих университетов. Два флага я увидела — это флаг ДОСААФ и флаг России.

Желнов: Спасибо.

Роменский: Слез я в Москве, кстати, не видел.

Фото: Семен Апасов / РИА Новости