Михаил Бергер о передаче активов «Газпром-Медиа» в управление «ПрофМедиа»: если задачи были не рыночные, то я волнуюсь

Макеева: Согласны с Сергеем Архиповым? Исключительно бизнес-сделка, на редакционную политику не повлияет? Зачем создается такой монстр? Исключительно из бизнес-соображений?

Бергер: Во-первых, это не вполне новость, потому что «ПрофМедиа» - медийная компания, куда входит не только радиохолдинг, но и другие активы, телевизионные в том числе, давно уже стал (еще с прошлого года) частью «Газпром-Медиа». Сделка еще формально не закрыта, но это уже состоявшаяся история. Поэтому подчинение радиогруппы, радиодивизиона, который был изначально в «Газпром-Медиа», присоединение его к ВКПМ, к вещательной корпорации «ПрофМедиа», - это ремонт в купленной квартире. Ничего фундаментального, с точки зрения «передает», «уступает» – такое ощущение, что то ли под дулом пистолета кто-то отдает свое имущество, то ли с дуру выкидывает в окно весьма ценные вещи – а просто объединились два крупных субъекта медиа-рынка.

Макеева: Мне кажется немножко удивительным, что не  тот, кто покупает, будет управлять. «Газпром-Медиа» покупает, и, казалось бы, довольно логично, если бы он принял под свое крыло музыкальные радиостанции. А то получается к «ПрофМедиа» отходят, в общем, для них довольно непривычные материалы – «Эхо Москвы»…

Бергер: Это так, может быть, кажется, что агрессор должен мародерствовать там, типа «захватил и это мое».

Макеева: Очень кажется. Про мародерство вы сказали.

Бергер: Но в бизнесе конструкция несколько иная. Есть две группы – «Газпром-Медиа» и «ПрофМедиа». Давайте посмотрим чисто арифметически: доля – деньги. Есть локомотивы. В группе «Газпром-Медиа» это, безусловно, «Эхо Москвы». Почти миллион – среднесуточная аудитория, какие-то, в общем, неплохие доходы. А дальше есть проблемное «Сити», социальный проект «Детское радио».

Казнин: И «Релакс».

Бергер: Да, еще «Релакс-ФМ».

Казнин: И «Comedy» еще.

Бергер: И «Comedy». Я думаю, что, по крайней мере, «Детское радио» и «Камеди» пока не могут похвастаться ни большой аудиторией, ни большими доходами. «Релакс» где-то в средней зоне. Лидер явно только один. У «ПрофМедиа» ситуация другая. «Авторадио» - практически абсолютный лидер по всем показателям. Аудитория – деньги. Но это единственная корпорация, где есть в группе в Топ-10 две радиостанции. Есть еще «Юмор-ФМ» там, по-моему. Группа «ПрофМедиа» существенно превосходит группу «Газпрома». По объему управляемой аудитории, по набору активов там веса больше, поэтому логично все-таки соединить эти группы в сторону «ПрофМедиа». С точки зрения менеджерской, управленческой, здесь никакой экзотики нет. Другое дело, я не уверен, можно ли управлять холдингами с 9-тью радиостанциями. Сама по себе задачка не из легких.

Казнин: Хоть это основное событие случилось в прошлом году, это случилось не так давно. Кроме того, чтобы управлять радиостанцией, например, не очень успешной, нужно принимать решения, часто очень резкие.

Бергер: Особенно сложно неуспешными управлять.

Казнин: К тебе переходит актив, ты же будешь что-то менять. А когда речь идет о таких радиостанциях, как «Эхо Москвы», например, когда речь идет об информационных станциях, где есть политическая составляющая, неужели не будет никаких изменений, которые повлияют на все.

Бергер: Теоретически, конечно, все возможно. Я думаю, что гораздо больше проблем будет у Костина в том, как поженить или развести «Юмор-ФМ» и «Comedy». Просто кость в кость схлестнутся на радиорынке. Что с этим делать? А что делать с проблемой «Сити» и «Эха Москвы»? Это два очень родных формата.

Казнин: Там форматы другие, разные. Они на разную аудиторию рассчитаны, по крайней мере.

Бергер: У меня такое ощущение, что одно против другого было рассчитано в свое время, но не получилось.

Макеева: Так же можно сказать о «Юмор-ФМ» и «Comedy».

Казнин: Я про это и говорю, они тоже в разную аудиторию бьют.

Макеева: Как «Наше радио» и «Русское радио» в свое время было.

Бергер: Не знаю. Не совсем так, но думаю, что мы отчасти все правы. Конечно, всех интересует история с «Эхо Москвы». На что я обращу внимание? Теоретически, конечно, все может случиться, но важно следующее: «Эхо Москвы», насколько я знаю, видел со стороны, не сдает карты. В каком смысле? «Эхо Москвы» обеспечивает себя деньгами. Поэтому придумать прикрытие от радиостанции чисто хозяйственным причинам, как у нас это принято, не получится. Конечно, медиарынок не публичный, нет отчетов перед акционерами и так далее, но, в принципе, есть экспертные оценки, есть заключения ассоциации коммуникативных агентств России. Есть какие-то объективные показатели, которые говорят нам, что «Эхо Москвы» зарабатывает деньги на свою жизнь, поэтому такой аргумент не пройдет. А что-то делать с «Эхо Москвы» по политическим причинам – это очень резкое движение.

Казнин: С РИА «Новости» сделали.

Бергер: Послушайте, в РИА «Новости» хозяин – государство. Там нерыночные мотивы. Это можно объяснить тем, что поменялись задачи, и мы это финансируем. Кто финансирует, тот и танцует.

Макеева: В принципе, если говорить о бизнесе, информационная радиостанция – это менее прибыльное предприятие, чем, например, музыкальное. Сложностей больше.

Бергер: Более затратное, конечно. Расходов больше. Производство разговорного информационного контента обходится очень дорого, мы это хорошо знаем, а доходы даются с трудом. И аудитория, конечно, у «Авторадио» повыше. Они, кстати, на самом деле различаются не драматически. «Эхо Москвы» – все-таки лидер информационного вещания. В Москве, по крайней мере.

Макеева: Далеко не все отреагировали так, как вы, не так, как Сергей Архипов -  фрагмент телефонной беседы с нашим корреспондентом мы слышали только что – то есть так спокойно. Поскольку Дима до сих пор работает на радио, я работала, мы сегодня много об этом говорили.

Бергер: Я волнуюсь.

Макеева: А чего вы волнуетесь?

Бергер: У меня несколько причин для волнения. Во-первых, я, конечно, хочу, чтобы с радиостанцией «Эхо Москвы» ничего не случилось.

Макеева: Так вы же говорите, что ничего не случится. Вы только что убедительно это доказали.

Казнин: Но опасаетесь.

Бергер: Теоретически мы обязаны допускать развитие разных сценариев. И как слушатели, и как менеджеры особенно. И я еще волнуюсь относительно того, что появляется супер-игрок. Мало того, что просто медиахолдинг «Газпром-Медиа» сам по себе вместе со всеми активами – на его фоне советское «Гостелерадио» выглядит просто индивидуальным частным предприятием, такой «ЧП-шка» маленький по масштабу, объему аудиторию, суммарному влиянию и так далее. Появляется игрок на радиорынке, нашем сегменте. Он специфический, особенный. И непонятно, это хорошо или плохо. С другой стороны, любая монополия, любое чрезмерное влияние слишком много козырей дает тем, у кого в руках очаги этой монополии. Это совершенно не связано с наиболее острым и важным вопросом, который вы все пытаетесь обсудить: не уволят ли Венедиктова, не прихлопнут ли «Эхо Москвы». Знаете, если есть задача такая (если теоретически представить, надеюсь, что ее нет), не надо идти таким долгим и сложным путем – соединять огромные компании, как-то переподчинять, передвигать, производить тектонические сдвиги только для того, чтобы решить один кадровый вопрос. Поэтому если такая задача стоит, она могла быть раньше решена, и она не решена.

Макеева: Это, может быть, такая задача или иная задача в рамках, как вы это красиво сказали, ремонта в купленной квартире. Новые руководители «Газпром-Медиа»…

Бергер: Могут мебель поменять.

Казнин: А стенку несущую?

Бергер: Стенку несущую снести? Вот с этим осторожно, жилинспекция не разрешит, придет и оштрафует.

Казнин: А вдруг уже есть разрешение  от жилинспекции?

Макеева: На самом деле это, конечно, все весело между делом обсуждать. Мы разные серьезные вещи в последнее время больше шутя обсуждаем, потому что как иначе к этому относиться. Но, тем не менее, насколько это прозрачная сделка? На сколько известно, что может сделать «ПрофМедиа»? Какой у них карт-бланш? Может, там и руководителей поменяют, Бог весть?

Бергер: Мы же точно с вами не знаем, даже трудно предположить, какой наряд-заказ там выписан новому руководству «Газпром-Медиа», этой большой компании. Перед ним же какие-то задачи поставлены, сформулированы. Если задачи поставлены рыночные, я абсолютно спокоен. Я волнуюсь как игрок рынка, но как слушатель абсолютно не волнуюсь. Если задачи нерыночные или частично нерыночные, я начинаю волноваться не только как менеджер или как слушатель.

Казнин: Есть еще один момент такой. Нет комментариев от заинтересованных сторон. Казалось бы, если все это так…

Бергер: Это абсолютно разумно, потому что в этой ситуации просто совершенно неразумно комментировать участникам этого процесса, потому что тема чувствительная. Я сам-то пришел сюда, думаю, чего я приперся. У нас не принято обсуждать дела коллег. Журналисты, по крайней мере, друг друга не осуждают, не анализируют. Так принято по большей части без каких-то совершенно особенных причин. Поэтому я напираю на менеджерскую часть. Но, тем не менее, говорю как слушатель и даже как человек, который не раз был в эфире «Эха Москвы». Мне это важно, интересно. Я надеюсь на благоприятное развитие событий, но не исключаю и иного.