Подарок товарищам из КНДР: почему кинотеатры отказываются от нового фильма Виталия Манского

Севрюгин: Виталий, как кинотеатры объясняют свой отказ, и с чем вы его связываете?

Манский: Вы знаете, я в каком-то смысле доволен, что кинотеатры стесняются назвать истинную причину своего отказа, потому что только один кинотеатр в переписке с прокатчиками сообщил, что это было давление от Департамента культуры города Москвы, который в свою очередь его аргументирует претензиями северокорейских товарищей. Скажем, Москино, сегодня я видел, распространило сообщение, что дескать, просто нет места в его кинотеатрах, потому что там мультфильмы, сейчас фестиваль мультфильмов, и еще какие-то картины. И то, что они не говорят прямо, это вызывает во мне какую-то надежду, что все-таки не все так плохо. Потому что, конечно, если бы предположить, что система Москино сказала, да, мы считаем требования северокорейской стороны важными к исполнению, и поэтому мы отказываем в показе вашей картины, это вообще было бы дело швах!

Вообще, когда есть стыд, какая-то форма человеческого… есть что-то позитивное в этом. И вообще говоря, я бы иначе рассматривал ситуацию, ведь картина, о которой мы сейчас говорим, год назад состоялась ее премьера. За этот год она прошла огромное количество фестивалей, получила более двадцати пяти призов на самых престижных фестивалях мира. Была в прокате в разных странах: в Америке, в Канаде, Южной Корее, Польше, Германии, Чехии, Италии etc. Огромная пресса, более ста публикаций в ведущих изданиях мира.

Севрюгин: Почему эти страны все-таки не побоялись и показали вашу картину, а Россия..?

Манский: Послушайте, это простая история. Потому что это свободные, нормальные, цивилизованные страны. Россия сегодня в другом состоянии, лишний раз об этом говорить даже уже как-то неловко. Но я хочу сказать, что все-таки Россия могла бы гордиться фактом, что она причастна к картине, которая номинирована на азиатский Оскар.

У нас не так много успехов с российским кинематографом в мире, за пределами России. Но мы не только не гордимся, а мы как бы стесняемся, и мы как-то пытаемся картину куда-то спрятать, потому что для нас, видимо, отношения с северокорейскими друзьями более ценностны, или, я не знаю, мы должны что-то Северной Корее. Почему Северная Корея даже не просит снять картину с показа, она, по сути, я ведь читал эти документы, она же прямо пишет — мы требуем снять картину, уничтожить, наказать причастных. Почему Северная Корея позволяет себе такую риторику с казалось бы независимым государством? Вот этот, достаточно такой частный пример нашего сотрудничества, вызывает и ставит очень большие и серьезные вопросы.

Может быть, мы действительно чего-то не знаем в таких тонких российско-северокорейских отношениях. Почему Михаил Ефимович Швыдкой, когда северокорейский МИД обратился с требованием уничтожить фильм, выступает не только на страницах Российской газеты, но и реально обращается к западным фестивалям с просьбой не показывать картину, прекрасно понимая, что эта просьба абсолютный абсурд, он же цивилизованный современный человек, но он поднимает трубку и делает звонки, в частности, директору фестиваля Black Night, где была мировая премьера, и говорит, что войдите в наше положение, давайте вы не будете показывать этот фильм. Это все, конечно, прискорбно. Но опять же то, то, что мы еще пытаемся как-то спрятать…

Полыгаева: Истинную причину, да?

Манский: Истинные причины, это вызывает оптимизм. Потому что, опять же повторюсь, стыд это означает, что не все человеческое в нас потеряно.

Полыгаева: Спасибо.

Изображение: кадр из фильма «В лучах солнца»