Учитель, профессор и академик о наследии Ливанова

Лушагина: Дети соответствуют своему времени. Каково время, таковы и дети.

Гладышева: Валентина Лушагина 30 лет готовит своих учеников к выпускным экзаменам по математике. На ее памяти сменилось уже несколько министров, у каждого была своя особенность, но в маленьком городе Ревда Свердловской области они почти не ощущались.

Лушагина: От того, как меняются министры, мало что зависит на местах. Почему? Потому что ведь практически не он один решает.

Гладышева: Из нового: современные доски на стенах класса и компьютер у каждого учителя, но и это еще до Ливанова. В школе бывшего министра воспринимают как продолжателя реформ Фурсенко, его профессиональные качества и успешность как реформатора оценивают только в контексте объединения школ и университетов, и то учителя пока не видят в них особого смысла.

Лушагина: Я по поводу объединения этих, нужных, ненужных объединений, где-то они, может быть, и были нужные, где-то, может быть, и ненужные в целях оптимизации. Я считаю, это уж точно модернизация. Только к чему она приведет — это неизвестно еще пока.

Гладышева: А вот молодой учитель из Тольятти Владимир Симдянов, работает в школе совсем недавно. В 2010 году он пришел преподавателем истории, и так и втянулся.

Симдянов: Каждый божий год последние пять лет экзамен менялся: добавлялись новые задания, исчезали старые задания, видоизменялись старые задания, и все это проходило без должного обсуждения и без должной помощи учителю.

Гладышева: Владимир беспокоится, что новый министр образования может еще более усилить давление на историков. Ему бы хотелось, чтобы предложения о введении курса православной культуры остались только в медийном пространстве.

Корнилова: Но, с одной стороны, была такая радость: ой, Ливанов ушел. Ситуация довольно неловкая, потому что, получается, что я говорю в спину уходящему Ливанову. Это для меня неприятно, но видит Бог, я начинала бороться с Болонской системой еще, в общем, вначале, когда надо было писать программы. Вся система, эта разрушительная система в школе и в вузах была, конечно, еще при Фурсенко продумана.

Гладышева: А это уже ощущения университетского профессора от четырех лет Ливанова на посту министра образования. За эти годы у нее сложилась личная история борьбы с реформами чиновников. Формально МГУ не подчиняется министерству, но именно со ссылкой на его указы в университете была введена Болонская система: бакалавриат плюс магистратура. Против нее и выступала, в том числе и публично, профессор зарубежной литературы.

Корнилова: Но что касается Болонской системы, то разговоры о ней начались уже в 2003 году, а в 2008-м мы уже делали программы к Болонской системе. И что любопытно? Я бывала в это время в Италии по своим научным делам, ездила в научные командировки, и мне очень понравилось, как говорили об этом с такой легкой иронией итальянцы. Они говорили: «В Болонье университеты родились, в Болонье они и умрут».

Наши составители программ сделали очень простую вещь: они все курсы разделили пополам. Скажем, было восемь семестров зарубежной литературы, осталось четыре. Я случайно оказалась на ученом совете, когда со слезами на глазах кафедра стилистики умоляла: «Дайте нам дополнительные часы на первом курсе, они пишут «жи» и «ши» с буквой «ы», мы их научим». Встала замдекана и сказала: «Если вы будете проводить дополнительные занятия, мы будем высчитать у вас из зарплаты». Студенты хотят учиться, преподаватели хотят работать бесплатно, и им угрожают — так работала эта система.

Гладышева: Часы ей отбить удалось. Сама профессор считает, что это произошло только благодаря тому, что конфликт вышел за пределы университета. «В целом, - говорит она, - за время Ливанова в высшем образовании, если говорить об МГУ, ничего принципиально тоже не поменялось». Реформы бывшего министра Елена Корнилова считает бессмысленными. «Объединение университетов, - по ее мнению, - не несет никакой ценности для студентов и преподавателей, и сделано это для того, чтобы отобрать здания учебных заведений в центральных особняках» - рассказывает Корнилова.

Другая спорная реформа коснулась уже других ученых. Речь об академиках РАН, там с Ливановым тоже особо не дружат.

Калинушкин: Он принимал активное участие в разгроме РАН в 2013 году, которое произошло, известное событие. Это позиция Ливанова по части финансирования российской науки, это его полное неприятие Российской Академии наук, причем которая граничила, по-моему, с болезнью медицинского характера, он просто слова этого не выносил.

Гладышева: Что в школах, что в университетах Академии наук зарплаты особо не увеличились, а если и росли, то инфляция этот рост обгоняла, согласно всем тем, с кем нам удалось поговорить. Оклады совсем маленькие и есть надбавки, они уже могут прокормить учителя. Валентина Лушагина, например, работает на две ставки. Владимир Симдянов старается готовить олимпиадников, за них приличные надбавки к зарплате, а профессор из МГУ говорит, что в университетах, скорее, работают личные связи, а в РАН ждут решений от нового министра.

Фото: Дмитрий Коротаев / Коммерсантъ