Ленина выгнали с Красной площади
Казнин: Вы привыкли, что к вам обращаются Владимир Ильич?
Соловьев: За много лет я не обижаюсь. В нашей стране за сходство и какие-то политические взгляды можно оказаться в тюрьме. Этим я воспользовался в полной праве. Недавно был Борис Ефимович Немцов, и мы вместе с ним фактически пострадали от того же Китай-города.
Макеева: От той же полиции.
Соловьев: Да. Только он – за политические взгляды, я – за образ. Его судья Боровкова за два часа осудила на 15 суток, эта же судья – я всякими способами с ней боролся – два месяца она меня не могла засудить, хотя мне светило тоже 15 суток.
Казнин: За что?
Соловьев: За то, что я, вы уже процитировали, размахивал руками, ругался матом, запрещал проходить верующим в храм Иверской часовни, хотя этого на самом деле не было.
Казнин: Свидетели были в суде?
Соловьев: Была одна свидетель, которую судья Боровкова выслушала, и потом сказала, что это невменяемый свидетель. Как интересно, если люди невменяемые, они свидетельствуют, то есть получается лжесвидетельство. Откуда лжесвидетели появляются?
Макеева: В принципе, для образа Ленина это было бы довольно естественно – мешать верующим проходить в храм. Логично, согласитесь.
Соловьев: Если честно, на самом деле, мы все думаем, что Владимир Ильич был такой деспот и т.д. – ничего подобного. Он сначала не очень разрушал, а в связи с тем, что не хватало денег в России, начали ломать храмы.
Макеева: Это вы вжились в образ уже. Скажите, пожалуйста, вы зарегистрированы как индивидуальный предприниматель?
Соловьев: Да.
Макеева: Вы платите налоги? Как ваша работа происходит?
Соловьев: Да, обязательно. У меня просто индивидуальное предпринимательство. В этом индивидуальном предпринимательстве не было статьи образа вождя или двойника. Есть способ не предоставления фотоуслуг, а маленькая цитата – мне разрешено в области фотографии участвовать и быть на каких-то мероприятиях. Это мне разрешили. Все мы знаем, что вся наша Россия, если политику взять, она именно и взята на взятках, нам в свое время тоже предлагали оплатить свое присутствие на данной территории. А данная территория - как это? Я хозяин, я сказал вам здесь стоять – вы стоите.
Макеева: А кому платить за это? Органы власти или это какие-то другие частные предприниматели?
Соловьев: Как я говорю, название сменилось, а методы остались. Были раньше милицией, теперь полицией, потом будут полицаями.
Макеева: То, что полиция преследует Ленина – это тоже логично. Я просто вижу повторение истории. А вы давно этим занимаетесь?
Соловьев: Мой напарник, который не пришел сюда, в образе Николая Второго... Кстати, что это такое? Полицейские пишут: «Одет в образ Ленина». Как я одет? Я в суде, у меня судебное разбирательство будет, сегодня я только из суда пришел - судили моего напарника, Николая Второго – Черкасова, у меня в понедельник будет суд. Опять же, одет в образ Ленина. Как это? Я костюм купил, ну я так выгляжу.
Макеева: Черкасова Николая Второго осудили?
Соловьев: Нет. Отложили это дело. Чем дольше мы будем это откладывать, тем больше в нашу пользу.
Макеева: Это опять было бы повторение – Николая Второго осудили, а Ленин жив.
Казнин: Какую сумму вы платите налоги? Как учесть, сколько вы зарабатываете? У вас огромное количество людей и все суют денежку, чтобы сфотографироваться.
Соловьев: Это все спрашивают и все интересуются: «Владимир Ильич, а сколько вы зарабатываете?». Владимир Ильич отвечает – согласно законодательству, я индивидуальный предприниматель. По индивидуальному предпринимателю я плачу 6% с достатка, а достаток я завожу в журнальчик, на честной основе завожу. На это существует налоговая служба, которая может меня проверить. Есть такой федеральный закон – 381-й, который гласит: ни один человек не имеет права вмешиваться в действия предпринимателей. А полицейские вмешиваются, нарушая закон. Данный вид деятельности я вношу, получаем мы 100 рублей с граждан. И то не получаем – нам жертвуют граждане. У нас приходят и дети, и пенсионеры. Мы видим, что в стране – не у нас – кризис, мы понимаем, и людям рассказываем, что следим. Я был свидетелем 11 декабря на Манежной площади, мне те граждане говорили: «Владимир Ильич, вы должны там быть, с нами». Мы знаем, чем закончилось. Суд, Тверской, кстати, по-моему, отменил нарушение этих ребят, меня не взяли. Нас не взяли, мы там стояли, были свидетелями.
Макеева: Вас не вызывали в суд по делу о Манежке?
Соловьев: Нет.
Макеева: А могли бы, вы видели.
Соловьев: Конечно. У меня есть видео, я снимаю все. У меня есть видеозаписи, как работают полицейские, что работают. Меня не то что как вождя лелеять надо, а убивать надо. Я был свидетелем парада геев на Красной площади.
Макеева: То есть вы стали свидетелем массы исторических событий. А кем вы раньше работали?
Соловьев: Я не работал, я и сейчас работаю. Мой напарник Николай Второй – пенсионер, а помимо индивидуального предпринимательства, это мое хобби. Нравится мне так. Люблю так выглядеть, чтобы говорили: «О, Владимир Ильич идет». Посмотришь – а где же Владимир Ильич, я же не вижу его. Есть Сергей Соловьев.
Макеева: Наш гость – мастер конспирации. Я так и не поняла, кем работал Сергей Анатольевич.
Соловьев: Владимир Ильич на самом деле – автослесарь, он ремонтирует Ford-ы известной фирмы. На Волгоградском проспекте есть такая фирма «Авилон», я там работаю автослесарем, это моя основная работа. Я всю жизнь работаю автослесарем.
Казнин: Вы на выборах в Госдуму за кого будете голосовать?
Макеева: Борис Ефимович Немцов очень просил спросить.
Соловьев: Если честно, Борис Ефимович – мне так кажется, мое политическое зрение – менять сейчас бесполезно что-либо. Это раз. Во-вторых, голосовать против я не могу. Я всегда голосовал за Жириновского.
Казнин: А с Зюгановым вы в каких отношениях?
Соловьев: Как вы уже знаете, я на Манежной площади представляю образ Владимира Ильича, за вознаграждение позирую. Это, кстати, мое право, государственное право. Зюганов прошел мимо, ему мой напарник говорит: «Смотрите, это ваш вождь, берите его, несите». Зюганов прошел мимо, как будто нет ни вождя, нет ничего. Мы не будем оспаривать его мнение. Он свое мнение, мы – свое.