Лебедева о выставке "Святая Русь"

Выставка "Святая Русь", с успехом показанная в прошлом году в Лувре, добралась до Москвы. В Третьяковской галерее на Крымском валу показывают все, что имеет отношение к русской государственности: иконы, монеты, указы, — всего около пятисот экспонатов. Исторический охват — 8 веков.

О выставке рассказывают наш обозреватель Анна Монгайт и директор Третьяковской галереи Ирина Лебедева.

Монгайт: Эта выставка произвела на меня большое впечатление. И хотела бы начать с того, что выставку такого уровня (все-таки, «Святая Русь» - это выставка религиозного искусства, в первую очередь) мы, наверняка, в ближайшие 50 лет не увидим. Это очень трудный проект. Ее собирали, как имиджевую историю для экспонирования в Лувре в рамках «Года России и Франции». На договоренности, по слухам, ушло практически 1 0 лет – это огромный срок, наверное, уже поколение музейщиков сменилось. 25 российских музеев и архивов и библиотек поделились православными ценностями, в том числе и западные собрания, которые волею истории оказались там. На организацию выставки ушло более 120 млн. рублей, то есть, это по всем статьям – грандиозный проект. В Лувре ее по стечению обстоятельств видел президент Дмитрий Медведев, тоже восхитился и, можно сказать, повелел отправить ее в Россию. Видимо, изначально такого проекта не было. И вот мы увидим ее в Государственной Третьяковской Галерее, а вскоре она переедет Русский музей. Надо сказать, что до России доехала только российская часть выставки. Интересные западные вещи, к сожалению, на нашей территории не оказались. Почему? Я, честно говоря, не знаю. Всего один экспонат – облачение Андрея Боголюбского, который в 1933-м коммунистическими властями продали на запад, во время знаменитых советских распродаж, вот оно есть в экспозиции. Там действительно фантастические вещи, такие предметы как Чуда св. Георгия о змие в 14 клеймах – это очень необычная икона, где каждое клеймо – это пособие по пыткам, практиковавшимся в 14 веке. Есть вещи, которые нравятся исключительно или особенно мне – это очень красивая Богоматерь «Неувядаемый цвет» – очень необычная икона, вся в цветах и листьях. Или например, такой странный объект, как маленький языческий идол. Я спросила у представителей РПЦ, как они относятся к этому предмету, они, стесняясь и смущаясь сказали, что, если бы они занимались организацией выставки, то этот объект там бы не оказался. Вообще интересна позиция в этой ситуации представителей РПЦ. Давайте дадим слово протоирею Николаю Киму, который представляет отдел внешних сношений, который выразил свое восхищение в интервью нашему каналу.

Ким: Когда еще учились в семинарии, академии, просто не было возможности что-то узнать о церкви, о вере. Мы покупали альбомы, изучали…а здесь оно все: Николай Зарайский, Борис и Глеб, Дмитрий Солунский – все, что мы с детства буквально, кому дорога история России, кто просто любит живопись, кто иконопись, кто стремился к церкви – мы все это изучали, мы все это видели в альбомах, оно сейчас здесь все собрано вместе, оно настоящее. Это просто шок, дрожь и оторопь берет.

Монгайт: Вот такая операция «Дрожь и оторопь». Патриарх, который вместе с первой леди Светланой Медведевой открыл выставку, назвал ее, я слышала, «миссионерской». Но для миссионерского проекта в ней есть один существенный минус: в экспликациях к работам очень мало объяснений о том, что это за предметы. Я, например, не знаю церковной терминологии и суть сюжетов. Видимо, создатели выставки ориентируются на подготовленную публику, видимо, не вся публика будет подготовленная и в этом есть существенная проблема. То есть хочется быть в курсе дела. Мы решили, что эту грандиозную историю нам должна прокомментировать директор Третьяковской Галереи – Ирина Владимировна Лебедева, которая может нам ответить на самые важные вопросы, связанные с этим проектом.

Макеева: Аня все время, рассказывая о выставке, я прошу прощения, посматривала на невидимого всем остальным зрителям собеседника, а это, ни много - ни мало – директор Третьяковской Галереи.

Монгайт: Мне было немножко тревожно, правильно ли я говорю. Скажите, пожалуйста, в свете последних законодательных решений, как сегодня складываются отношения государственных музеев и РПЦ? Я хочу напомнить, что теперь по, видимо, совместному решению музеев и церкви любые ценные произведения религиозного искусства должны передаваться на территорию православной церкви. Я правильно понимаю?

Лебедева: Конечно, нет. Дело в том, что все серьезные споры, которые касались передачи церкви тех или иных объектов, все имущественные споры, прежде всего, связаны с пространством храмовым. То есть речь шла о передаче именно архитектурных памятников, которые, когда-то действительно принадлежали церкви, а потом часто их занимали музеи – это была политика государства при Советской власти. И это, на самом деле и породило всю эту сложную ситуацию. Поэтому речь не идет о том, что из музеев изымаются предметы, которые там хранятся, произведения, которые там хранятся и передаются в церковь.

Монгайт: А законодательно это возможно, в принципе сегодня?

Лебедева: Вы знаете, пока об этом вообще речь не шла. Здесь, я думаю, очень много какого-то такого взаимного непонимания и всеобщего возбуждения. Речь идет о том, что создана комиссия в министерстве культуры - мы собирались уже в рамках работы этой комиссии - где есть представители музеев и представители церкви. Обсуждали самого разного рода вопросы, как взаимодействовать, на чем настаивать.

Монгайт: На чем вы будете настаивать?

Лебедева: Если говорить про Третьяковскую галерею, я так особенно ни на чем в данный момент не настаиваю, потому что у нас достаточно нормально складываются отношения. Мы как раз все говорили, нам подтвердили, что речь идет о том, что в провинциальных музеях – это, прежде всего, их касается - прежде, чем музей выселять из того или иного архитектурного памятника, ему должно быть предоставлено вполне достойное для музея пространство, а лучше построено новое. Как раз об этом этот закон и говорит. Поэтому там и сроки продлеваются, задача эта ставится. Мы очень надеемся, что он будет соблюдаться так, как это задумывалось.

Монгайт: Скажите, пожалуйста, почему вещи из зарубежных собраний не доехали до российской выставки?

Лебедева: Там немного было зарубежных собраний, и то невероятное богатство – я это все время подчеркиваю – собрание шедевров, которое можно увидеть в этой экспозиции, настолько велико, что одна или две работы, которые могли бы к нам поступить из западных собраний, никакой роли не сыграли и ничего бы не добавили, на самом деле. Это действительно вызывает восхищение - и самой историей нашего государства, и духовной культурой и художественной культурой. Мы музей художественный и мы представляем все-таки этот материал не просто как религиозное искусство, вся история православной Руси – это такая тесная связь духовного начала и высокого художественного качества, что искусство таким и было. Поэтому представить его зрителям на таких высочайших образцах – это одно удовольствие.

Монгайт: У вас были консультанты или кураторы от Российской православной церкви? Потому что отец Николай сказал мне, что он поражен, насколько ни в одном тексте ляпов. Он всегда их выискивает, а вот здесь как будто бы сверяли с специалистом со стороны церкви.

Лебедева: Наши сотрудники, которые этим занимаются, наши кураторы – 3 куратора. Это вполне светские люди, но они так любят тот предмет, которым они занимаются очень много лет, настолько знающие люди, они постарались не допустить ошибок, которые бывают всегда и везде. А что касается участия церкви, то мы сознательно попросили для каталога митрополита Иллариона, с которым у нас есть пересечения и неоднократные, написать специально статью для того, чтобы можно было объяснить какие-то вещи с точки зрения церковных людей.

Фишман: С аннотациями, Аня нам рассказала, получилось не очень удачно.

Лебедева: Там вопрос такой сложный. Специфика дизайна, который предполагался все-таки без стилизации, это было наше условие, чтобы не было стилизации под храм, чтобы не было каких-то аллюзий, потому что мы делали художественную выставку, и нам хотелось соединить трудносоединимое. Дизайн достаточно современный. Есть вещи, которые в этом дизайне просто не ложатся. Поэтому издан достаточно серьезный каталог, где все объясняется. Это та дополнительная информация, которая дается. Подготовлено более демократичное издание, которое тоже могут люди купить, подготовлен бесплатный буклет, который рассказывает про разделы, мы постарались, дополнительно информация мультимедийная. И в четверг можно вечером прийти в Третьяковскую галерею и посмотреть эту выставку после работы.