«Кремль внимательно наблюдает»: политолог объяснил, при каком условии власти смягчат законопроект о QR-кодах

Аббас, здравствуйте!

Здравствуйте!

Мы все хорошо помним пенсионную реформу, которая во многом подорвала статус и рейтинг действующей власти очень надолго, мне кажется. Тогда всерьез все цифры-то и упали. Казалось бы, необходимая была реформа, были серьезные экономические доводы в ее пользу, но доверие людей и поддержка тогда просто… Не знаю, что еще так сильно ударило по действующей власти за последнее время, как пенсионная реформа.

Можно ли сравнивать пенсионную реформу с введением QR-кодов по опасности для текущих властей Российской Федерации?

Да, абсолютно сопоставимые вещи. Общее между ними то, что они выходят далеко за пределы сферы политического, да, там речь идет не о чисто политической материи: выборы честные или нечестные, должен Навальный сидеть или не должен, должны СМИ носить ярлык иноагента или не должны. Масса в стране есть вопросов, которые сугубо политические, и их глубинный, что называется, народ давно когда-то отдал на откуп власти. Это часть того социального контракта, который Путин заключил с народом двадцать лет назад. Вот туда глубинный народ не лезет, либералы, так сказать, туда лезут, возмущаются, да, а глубинный народ туда не лезет. Есть граница, он четко понимает, что туда нам хода нет, это уже епархия Путина. Глубинный народ, в принципе, с этим согласен.

А пенсионная реформа и QR-коды ― эта граница пересекается, но не народом, а, наоборот, властью. Не народ идет в политику, наоборот, власть вдруг из сферы политического пересекает эту границу и вторгается в частную жизнь людей, в одном случае явно ухудшая их экономическое положение и ломая их планы на жизнь, продляя им период, когда им нужно работать, во втором навязывая им определенный способ сохранения здоровья. Казалось бы, с точки зрения здравого смысла я сам должен принимать решения относительно того, как я буду заботиться о своем здоровье, а тут нет, государство приходит и говорит: «Нет, слушай, мы тебя сильно накажем, если ты не привьешься». И вообще вторгаются в такую сферу, в какой магазин мне ходить, да, на транспорте как мне ездить.

И, конечно, это уже возмущает глубинный народ, да, и в этом смысле эти два протеста схожи. Они бьют по социальной базе властей, потому что этот глубинный народ ― это и есть та самая социальная база, на которую режим Путина опирался все эти годы. В общем, повторюсь, это абсолютно сопоставимые вещи.

Все-таки этот закон приняли, и сразу в первом чтении. И что теперь изменится? Вот приняли его, можно ли сказать, что сразу всюду затянутся гайки, введут в общественных местах, во всех, где возможно, введут QR-коды и наступит тот самый цифровой концлагерь, которого так боится депутат от КПРФ Обухов?

Сейчас Кремль очень внимательно наблюдает. Если сейчас народ взорвется, да, если масса людей выйдет на улицы, то ко второму чтению, напомню, что второе чтение ― это чтение, что называется, концептуальные, там в закон можно вносить еще концептуальные поправки, после второго чтения что-то менять будет уже поздно, да, третье чтение ― это чисто редакторская работа. Между первым и вторым чтением законопроект можно сущностно сильно поменять, да, и поэтому власти сейчас будут внимательно наблюдать и если увидят, что народ взорвался, то тогда ко второму чтению они очень сильно все смягчат. Если они увидят, что народ, так сказать, проглотил и никакого реального, во-первых, обвала рейтингов, то есть сейчас социологи будут очень внимательно все мерить, во-вторых, нет уличного протеста, тогда да, скорее всего, они и во втором, и в третьем чтении все это проголосуют, и президент, возможно, подпишет.

Вы говорите: не будет уличных протестов, не будет обвала рейтинга. А какие ваши прогнозы вообще? Будут уличные протесты? По тому, что происходит накануне, потенциально может быть?

В принципе, да, конечно, протесты возможны, но это будет не протест такой либеральный, да, организованный, осмысленный, с внятными политическими лозунгами, с идеологией, с четко сформулированными политическими требованиями. Это будут такие спонтанные вспышки ярости, спонтанные всплески, бунты, как в Челябинске, пойдут на штурм Законодательного собрания ни с того, ни с сего возмущенные люди или начнут охранников в торговых центрах бить.

То есть разница между революцией и бунтом в чем заключается? Революция ― это что-то гораздо более осмысленное, с внятной какой-то стратегией, да, а бунт ― это просто выброс эмоций, выплеск эмоций. Такие бунты, если протест и будет, то он примет вот такие формы. Но все-таки надо понимать, что на протяжении целого года власть запугивала народ, прессовала его, да, и значительная часть людей напугана. Напомню, что согласно данным иноагента «Левада-центра»* сейчас на вопрос о главных страхах россиян, они ежегодно проводят такой опрос, 58% сказали, что они боятся пасть жертвой произвола властей, рост составил с 46, если не ошибаюсь, за год до 58%, то есть очень сильный рост. Боязнь массовых репрессий выросла с 39 до 52%, то есть больше половины людей уже боятся, в принципе, произвола властей и репрессий.

Поэтому надо понимать, что значительная часть людей запугана. Что перевесит, эмоция ярости или эмоция страха, предсказать трудно. Наш народ знает в истории своей и русский бунт, бессмысленный и беспощадный, но точно так же он знает пассивное молчание, например, эпохи тридцатых, сороковых, пятидесятых годов. В его истории было и то, и другое. Что победит сейчас, посмотрим.

*По решению Минюста «Левада-центр» включен в реестр НКО, выполняющих функции «иностранного агента»

Фото: Михаил Метцель/POOL/ТАСС