«Свежее мясо приехало». Бывшая заключенная о рабском труде и садизме в ИК-14

Вероника Красс, бывшая заключенная ИК-14 Мордовии: Я очень хорошо помню крики с плаца: «Свежее мясо приехало!».

Свежее мясо — это новоприбывшие в колонию. Мордовские лагеря славятся своей жестокостью. Вероника Красс была о ней наслышана, но на деле все оказалось еще страшнее.

Красс: Вы знаете, 21 век и я ждала каких-то вещей, но там вещи очень нехорошие происходят. Я не ожидала, что с живыми людьми может такое происходить.

Веронике 46 лет. Дочь врача и профессора Финансового университета, она рано попробовала наркотики. Пять лет назад ее признали виновной в их незаконном приобретении и хранении и грабеже. В 14-й колонии Веронику, как и всех заключенных без серьезных заболеваний, распределили в швейный цех.

Красс: Более менее адекватных сажают шить и говорят — у тебя есть три дня. И у меня было три дня и потом дали серьезную операцию, но я ее отшить не смогла. Начали учить методами психологического давления. Дальше у меня была драка в локалке очень серьезная — на меня напали 8 человек. Я начала драться. Избили за то, что я не смогла отшить, то что мне дали.

Вероника рассказывает: подавление заключенных осуществляется руками других заключенных — актива. Только с одобрения администрации.

Красс: Могут себе позволить руку поднять, могут не пустить зимой в отряд, могут не разрешить мыться. Я знаю людей, которые умирали от плохого медобслуживания, которые умирали от того, что их избили в отряде. Рабский труд, люди круглосуточно работают, питание ужасное. Знаете, такое унижение человеческого достоинства вперемешку с садизмом.

Работа — по 16 часов в день, зарплата — несколько сотен рублей в месяц. На устаревшем оборудовании зэчки обшивали руководство колонии, их родственников, выполняли заказы для коммерческих фирм.

Красс: Осужденных круглосуточно выводят на работу. На 14-й колонии, работы были каждый день до часа ночи. Без выходных.

Веронику 5 раз помещали в ШИЗО, она резала вены, дралась, объявляла голодовку — только так можно было защититься и отстоять себя. В итоге ее перевели в соседнюю 13-ю колонию — и там все то же, что и в ИК-14.

Красс: В 13-й колонии людей избивают до сих пор — 21 век! Меня не трогали, но я видела, как людей избивают. В 13-й колонии я и другое видела — меня был шок. Там на промзоне есть туалет, как в деревне — дырки деревянные в полу. Должны приезжать ассенизаторские машины, чтобы вычищать эти туалеты. Вы не поверите, туда вниз кидают живых людей, и они руками, лопатами вычищают это, собирают на полиэтилен и выносят.

Вероника освободилась в декабре 2018 и вернулась в Москву — устроилась на швейное производство. Уже здесь в Москве она узнала, что ФСИН подтвердила использование рабского труда в 14-й колонии. Против бывшего исполняющего обязанности начальника ИК Юрия Куприянова возбудили уголовное дело. Очередную проверку провели после обращения бывшей заключенной Индиры Багаевой.

Сергей Петряков, директор правозащитного проекта «Зона права»: Последней каплей стало даже не обращение Индиры Багаевой, а тот факт, что московская комиссия, которая приехала в декабре прошлого года столкнулась с произволом и фальсификациями со стороны руководства ИК-14, что возмутило проверяющих. Чуть ли не в присутствии проверяющих подчищались данные с видеорегистраторов. 

О чудовищных условиях и рабском труде в 14-й колонии Мордовии еще пять лет назад в своем письме написала участница Pussy Riot Надежда Толоконникова.

Из письма Надежды Толоконниковой: Мечтающая только о сне и глотке чая, измученная, задерганная, грязная, осужденная становится послушным материалом в руках администрации, рассматривающей нас исключительно в качестве бесплатной рабсилы. Так, в июне 2013 года моя зарплата составила 29 (двадцать девять!) рублей. При этом в день бригада отшивает 150 полицейских костюмов.

Тогда пять лет назад ФСИН провела проверку в колонии, но никаких нарушений не нашла.

Красс: Вы знаете, как это происходит? Приходят в отряды и говорят, чтобы никто никаких вопросов не задавал. Выдают нескольким людям листочки, какие нужно вопросы задать — ну активистам, понимаете. И делается видимость, съемка, отчетность для управления.

Сейчас к правозащитникам из «Зоны права» обратились пять заключенных 14-й колонии. Одна из них еще отбывает срок. По ее словам, возбуждение уголовного дела никак не облегчило судьбу заключенных.

Петряков: Прессинг не ослабевает. Просто сейчас на заключенных давят другие сотрудники, она перечисляет фамилии — начальник промзоны и начальник администрации. Ситуация не усугубилась, но не улучшилась точно. Они сейчас, зная, что многие из осуждённых, отбывающих наказание могут присоединиться и дать показания против действующих сотрудников администрации, пытаются их запугать: поощрения никто получать не будет, вы должны сидеть молчать и на допросах ничего не говорить. Методы воздействия — кнут и пряник, сейчас они взялись за кнут. 

Красс: Я сейчас буду общаться со следственным комитетом Мордовии, меня с ним связали уже, я буду добавлять свой голос в уголовном деле против Куприянова. У меня нет желания наказывать кого-то или что-то делать, чтобы кого-то наказывали. Жизнь расставляет все на свои места, я это знаю точно.