«Наша страна сама себя колонизировала»: АИГЕЛ написала саундтрек к книжному сериалу «Кожа» про темнокожую рабыню и русскую крепостную

Когда Хоуп исполняется 20, брат хозяйки — инженер — уезжает в Россию и берет некоторых рабов с собой, в том числе и Хоуп. Так она оказывается на русской земле, знакомится с Домной. В какой-то момент они узнают, что через шрамы на спине могут меняться кожей. Так Хоуп становится белой, а Домна — черной. Женщины меняются время от времени своими идентичностями, пытаясь добиться собственных целей. Вот такой лихой и закрученный сюжет, который сопоставляет опыт американского рабовладения и российского крепостничества. Всего планируется выпустить 9 серий. Новые эпизоды будут выходить раз в неделю — как текст и как аудиоверсия. А саундтрек к сериалу выпустила группа «АИГЕЛ». Идея к музыкантам пришла после прочтения. Получился такой своеобразный звук — холодный, острый, хрустящий, прозрачный. Медленный и монотонный ритм, как рабы или заключенные каторжные люди ритмично дробят камни в каменоломне.

Но есть уже и критики этого проекта. Блогеры и журналисты, феминистки, которые считают, что русская белая писательница не имеет права писать от лица черной рабыни. Речь про ту самую пресловутую культурную апроприацию. Сама Некрасова в предисловии это комментирует так: «У меня есть право писать фикшн о себе и о крепостных крестьянах, а из-за моей белой кожи у меня нет права писать фикшн о чернокожих рабах. Но, может быть, у меня есть право попытаться — из-за общности рабского опыта предков, из-за общности современного предубеждения, а главное — because of my love for black people’s literature and folklore».

Некрасова отмечает, что давно занимается литературой и также давно хотела хотела написать текст о крепостном праве, о женском опыте. «Поскольку я очень много читала разнообразных документов и фикшена и о той, и о другой теме, я решила их соотнести. Особенно когда я натолкнулась на этот удивительный указ Николая I в 1842-м году о запрете участия в работорговле на территории Российской Империи, и там было такое добавление, что все темнокожие рабы, ступившие на русскую землю, получают свободу. И я поняла тогда, что я буду писать не только о крепостной женщине, а я буду писать о темнокожей рабыне, которая оказывается каким-то образом на территории России», — рассказала она. 

«Когда мне дали синопсис прочитать, я думаю — блин, она сейчас получит от феминисток, от всех. И я думаю — как она выкрутится? Потому что это настолько тонкая тема, настолько тяжело об этом писать. И действительно, мне кажется, что мы обе, как люди, которые пишут тексты, сейчас находимся в такой странной ситуации — я всегда чувствовала абсолютную свободу в том, что я говорю, даже сейчас при нашем режиме, грубо говоря, что кто-то боится что-то говорить, — я ничего не боюсь говорить. Но возникла какая-то новая удивительная тема, что мы не можем какие-то вещи говорить, потому что мы боимся кого-то обидеть, а они там сами уже не понимают, где та грань, где они должны обидеться. И ты понимаешь, что находишься в какой-то клетке, ты никому не желаешь зла, и это очень странное чувство. Я начинаю читать и вижу длинный дисклеймер от Евгении Некрасовой, где я чувствую, сколько в ней ощущения несвободы. Когда ты пишешь — в песне можно все, и в фикшене можно все. Меня тоже очень занимал этот контекст — наша страна, она как бы сама себя колонизировала, у нас не было опыта колониализма экспортного, он у нас был весь внутри. И действительно похож опыт наших предков», — рассказала солистка группы «АИГЕЛ» Айгель Гайсина.

«Я игнорирую эту тему полностью, я считаю, что она неконструктивная совсем. Я не могу определить свою национальность, потому что там намешано столько разного, что темы расизма, феминизма, культурной апроприации — я считаю их неэффективными. Я на это вообще не обращал внимание, меня интересовала исключительно художественная сторона», — отметил участник группы «АИГЕЛ» Илья Барамия.