Что на самом деле имел в виду Кортнев, говоря о «пакете Яровой» и Америке

Что на самом деле имел в виду музыкант? Об этом он рассказал в студии Дождя. 

Макеева: Одна из самых обсуждаемых тем в соцсетях этим утром — это интервью лидера группы «Несчастный случай» Алексея Кортнева екатеринбургскому порталу «66.ru». Что же так поразило общественность? Говорили не о музыке, в основном, о политике, внутренней и внешней, и вот, в частности, что сказал Алексей об антитеррористическом пакете Ирины Яровой, который Совет Федерации может еще и не принять, как и мы говорили в начале программы. Итак. Вот цитата.

Кортнев: Эти судорожные меры (имеется в виду пакет Яровой), которые идут вразрез с Конституцией, созвучны тому, что происходит во всем мире. И на страшные отступления от демократических свобод идут практически все страны. Это ужасно. Это очень противно. Но, к сожалению, это необходимо.

Макеева: Впрочем, особенный резонанс вызвало другое высказывание, об Америке. Алексей Кортнев отвечал на вопрос, почему многие россияне считают, что выход Великобритании из Евросоюза — это хорошо для России. Цитата.

Кортнев: Да идиоты потому что. Не Евросоюз нас гнобит, а Америка, это же совершенно очевидно. Евросоюзу разрыв отношений с Россией так же невыгоден, как и нам. Надо чуть-чуть, на один шаг, дальше смотреть.

Макеева: Алексей Корнев сейчас в Москве, любезно согласился прийти в студию «Дождя» этим вечером. Здравствуйте, Алексей. Простите, что мы немножко о вас в третьем лице, но так, чтобы все зрители были в курсе.

Кортнев: Я к этому вполне привычен, к представлению в третьем лице. Сейчас выступает, ля-ля-ля, и так далее.

Макеева: Вы получили и сами, я так понимаю, много откликов на это интервью, и хотите, видимо, по этому поводу что-то сказать.

Кортнев: Да, я хочу сказать. Действительно, мне очень неприятно, что я попал в такую историю, потому что, конечно, никак не предполагал подобного широкого резонанса. И я ни в коем случае не хочу говорить, что меня неправильно поняли, или, тем более, исказили мои слова. Ни в коем случае, потому что ребята с портала «66.ru» все абсолютно верно передали. Я, скорее, сам несколько не понял, о чем идет речь, потому что с содержанием пакета не был знаком совершенно, как не знаком с ним и сейчас, потому что не имею времени на его изучение. Я, конечно, говорил о борьбе с терроризмом, как я понял содержание этого пакета, а ни в коем случае не о тотальной слежке за всеми людьми. Я просто потом уже убедился, что там содержится, я так понимаю, возможность отслеживать всех, включая несовершеннолетних, и прочее, и прочее.

Макеева: Вы поинтересуйтесь, там много…

Чепель: Отслеживать и хранить очень-очень долго.

Кортнев: Да, теперь мне уже про это рассказали, чего дальше интересоваться. Очень жаль, конечно, если бы я разобрался в этом, я бы подобных формулировок не допустил. То, что касается необходимости жесткой борьбы с терроризмом, и то, что делается для этого очень многое, в том числе крайне жесткие меры принимаются во всем мире, это тоже правда. Это происходит действительно.

Макеева: Там был еще один момент в интервью, по поводу того, что вы, как гражданин, готовы в принципе дать спецслужбам широкие, что называется, полномочия, ради той цели высокой, которую они озвучивают, борьбы с терроризмом. А как же свобода, студенческий театр МГУ, «Синие ночи ЧК»? Вот этот мостик, он не перебрасывается никак? Теперь совсем другой человек? Теперь вот так, правые взгляды, консервативные?

Кортнев: Нет, это совсем не так. Я думаю, что мостик вполне перебрасывается. Я не очень понимаю, если бы за студенческим театром МГУ следил КГБ…

Макеева: Может, так и было.

Кортнев: Может, так и было, вот именно. Что бы изменилось? Скорее всего, это так и было. Все равно этот студтеатр существовал, все равно мы высказывались там так, как хотели и считали нужным. Что и сейчас, в общем-то делаем в группе «Несчастный случай».

Макеева: Это был все-таки уже закат Советского Союза, были немножко другие времена. Полномочия у КГБ были более серьезные, но таяли в тот момент. Сейчас как бы происходит, во всяком случае, так может представиться, некоторый откат в этом назад, и в этом тоже определенная опасность.

Кортнев: Да, опасность есть, действительно.

Макеева: Я вас уговариваю?

Кортнев: Нет, вы меня не уговариваете. Я соглашаюсь, да, такая опасность есть. Я не знаю, что с этим делать, честно. Абсолютно искренне.

Чепель: Здесь есть всегда две стороны. С одной стороны, мы беспокоимся о своей безопасности, с другой стороны, те полномочия, которые мы спецслужбам передаем, в отношении слежки за нами, в отношении обеспечения этой самой безопасности, они могут всегда быть использованы против нас. И из этого вашего интервью фактически следует, что вы поддерживаете передачу любых полномочий этим самым спецслужбам.

Кортнев: Нет, это не так, конечно. Я не могу поддерживать передачу любых полномочий, но вот как отследить этот баланс? С другой стороны, мы же не можем отобрать у наших спецслужб все возможности следить за нами, скажем так. Хотя это тоже звучит довольно коряво. Дело, наверное, в каком-то балансе, что можно, а что нельзя разрешать специальным службам.

Макеева: Ну, наверное, да, границы. Но границы эти должно проводить общество, ярким представителем которого вы являетесь. Поэтому, собственно, к этому интервью и такое внимание, я так предположу. Поэтому, судя по комментариям в фейсбуке, это у многих вызвало некоторое потрясение.

Чепель: Кроме того, действительно, пакет Яровой, он же стал таким маркером. Вы этот момент, видимо, упустили, за что и поплатились.

Кортнев: Я его упустил совершенно, за что и расплачиваюсь. Вы знаете, мне очень стыдно, что вообще подобные разговоры возникли. Я пакет Яровой, мягко говоря, пропустил, потому что мы в этот момент путешествовали с одного фестиваля на фестиваль, спали по несколько часов днем в самолетах и так далее. Я услышал саму эту формулировку первый раз от журналистки.

Чепель: А он стал таким водоразделом, либо ты «за» ограничение свобод, за дальнейшее развитие репрессивных институтов государства, либо ты «против». И фактически многие сочли, увидев это ваше интервью, что вы теперь на другой стороне. Они вас видели в декабре 2012 года на митинге «За честные выборы», где вы поддерживали тех людей, которые пришли изъявить свою волю, сказать, что мы видим те ошибки, которые допускает власть, и хотели бы, чтобы она их исправляла. Вы их поддержали. Теперь многие ваши зрители подумали, неужели Алексей теперь на другой стороне? Вот что вы можете им сказать?

Кортнев: Я могу сказать, что нет, ни в коем случае, я не на другой стороне. Дело в том, что иногда бывает очень трудно в формулировках чужих определиться, о какой стороне идет речь. И вот в данном случае, когда мы говорили о пакете Яровой, я просто реально не знал, что сейчас обсуждается. Вот за что я точно могу извиниться, за то, что я стал что-то говорить, не разобравшись в вопросе. Вот это вот большая ошибка, действительно.

Макеева: Ну хорошо. А про Америку-то, с этим-то как получилось? «Не Евросоюз нас гнобит, а Америка, это же совершенно очевидно». Нас гнобит Америка?

Кортнев: Гнобит в том смысле, что мы, как мне кажется, это мое частное мнение, по-прежнему являемся некими геополитическими противниками, в некоторых играх международных. Правдой является, конечно, то, что в этих играх мы давным-давно, наверное, проиграли и очень серьезно. И существует и такое мнение, что мы уже давно Америке не интересны, и абсолютно она в этом не должна принимать и не принимает никакого участия. Но мне кажется, что все-таки какие-то, может быть, по инерции, какие-то вещи сохраняются. В выражении «она нас гнобит», я имел в виду только одно — мы соперничаем, она является нашим соперником.