Краткосрочные военные контракты: легализация наемников?

Севрюгин: Сергей, скажите, пожалуйста, что сейчас мешает России бороться с терроризмом по существующим законам? Для чего необходимы эти поправки, как вам кажется?

Кривенко: В обосновании, указанном правительством, по-моему, сформулировано то, что мешает: неукомплектованность по контракту. Контрактники сейчас являются основным звеном и боеспособным звеном. Последние годы происходит переход на контракт, к сожалению, идет он трудно, и не удается сформировать полностью контрактную армию.

Полыгаева: Сергей, а с чем это связано?

Севрюгин: В этом же законопроекте и в этой же пояснительной записке отмечается, что законопроект вносится «в связи с ухудшающейся международной обстановкой».

Кривенко: Ну, я бы не стал на это так пристально реагировать. Международная обстановка, она, по-моему, не ухудшается и не улучшается, она такая же, какая есть. Это все некие мифы нагнетаются, что Россия подвергается угрозам, угроза внешнего военного воздействия на Россию минимальна. Скорее всего, это действительно просто внутренние причины. То, что я сказал, и то, что говорит в записке правительство, не удается полноценно перейти на комплектование по контракту и всеми видами специалистов. Поэтому сейчас для обеспечения и боевых операций, и для походов, и для проведения учений, привлекаются военнослужащие по призыву. Возникают проблемы, когда учения или походы кораблей выходят за срок, у нас срок сейчас службы один год, то возникают проблемы. Чтобы этого избежать, как раз и вводится вот такая возможность.

Полыгаева: Сергей, а почему служба по контракту не так востребована, как хотелось бы властям?

Кривенко: Тут довольно много причин, это целый комплекс проблем. Ключевой ответ, который я вижу, потому что не удалось изменить отношение к военнослужащему, рядовому военнослужащему-контрактнику, не удалось внутри самой армии. К ним так же относятся, как и раньше относились к призывникам. Конечно, уровень насилия сейчас несоизмерим с тем, что был раньше, но тем не менее они не стали таким основным звеном. Военнослужащий не почувствовал себя человеком и гражданином. Так же очень много проблем с учетом времени, служебного времени, совершенно не учитывается, права и обязанности контрактников нарушаются. То есть довольно много проблем, коррупция, в том числе. Ребята, приходящие на контракт это все видят, ну и не удается сейчас наполнить, собрать столько контрактников, сколько возможно. Довольно большая текучка. Чтобы происходил устойчивый рост контракта, каждый второй контрактник должен потом заключать следующий контракт. Но, к сожалению, вот этого не происходит. То есть это внутренние проблемы армии.

Севрюгин: Есть такое мнение, что законопроект, в том числе действие законопроекта, легализует деятельность частных военных компаний. Например, в Сирии, по разным данным, работает группа «Вагнера». Как вам кажется, так ли это?

Кривенко: Да, частные военные компании у нас вне закона, соответствующего закона нет. Мне кажется, наоборот, человек, гражданин, заключающий контракт, он становится военнослужащим, приобретает все необходимые права и обязанности, которые зафиксированы в законе. Он становится в соответствующую иерархию, подчиняется командирам, и говорить о том, что это легализуются частные военные компании довольно сложно. Тогда это легче всю частную военную компанию оформить как какую-то воинскую часть, переподчинить. Нет, по-моему, это как раз проблемы, связанные с неукомплектованием. И проблемы с тем, что проводя такие операции, как в Сирии, конечно, в тяжелейших условиях, и в погодных, и в климатических, и моральных, насколько я понимаю, людям нужно, необходимо давать краткосрочные командировки туда, посылать их. Поэтому, наверное, такое и делается.

Полыгаева: Сергей, у меня последний к вам вопрос. Скажите, а что для военных выгоднее — служить по контракту или работать на частную военную компанию?

Кривенко: Конечно, служить по контракту. Тут, я думаю, двух мнений быть не может. Тут и статус, тут и гарантия государства, в данном случае. Ну и частная военная компания, повторюсь, в России вне закона.

Полыгаева: Но денег меньше?

Кривенко: Денег меньше, конечно. Но жизнь дороже, и здоровье дороже.

Полыгаева: Спасибо.

Фото: Виталий Аньков / РИА Новости