Филипп Киркоров: «Это называется золотая секвенция, а не плагиат!»

Филипп, первый вопрос такой — как вообще ощущения последних двух дней? Насколько для вас эта история была неожиданной? С одной стороны, все сообщают, что вы сами написали заявление. Но вы верили, что вашего коллегу, с адвокатом, задержат в центре Москвы? Почти детективная история, нехарактерная для нас, для нашей поп-сцены.

Нехарактерная. Врать не надо.

А он врет?

Врать не надо, клеветать не надо, наговаривать не надо. Порочить репутацию человека, который тридцать лет отдал эстраде, сцене, зарабатывал ее потом и кровью, и вот так, за раз, ворваться, вторгнуться, пытаться скомпрометировать, вдруг, ни с того ни с сего. Просто заработать себе пиар и немножко денег? Немножко, это миллион евро. Так нельзя, это уж наглость. Мы гостеприимные люди, но уж не до такой степени, чтобы нам сели на голову и еще начали заправлять, еще и зарабатывать на этом. Вдруг, спустя 15 лет, так странно, вам не кажется странным, что Филипп Киркоров исполняет эту песню 15 лет…

Кажется странным. А почему, спустя 15 лет? Деньги у него кончились?

Я не знаю, что у него закончилось, если он вдруг вторгся в мое пространство музыкальное, моего мира. Пятнадцать лет эта песня исполнялась, завоевывала призы, премии на международных конкурсах, я пел ее на World Music Awards, всемирной музыкальной премии в Монако, где получал премию «За лучшую песню». Весь мир эту церемонию показывал, сколько это было, пятнадцать лет назад, все это видели. Он, я уверен, тоже это видел.

И вдруг, на пятнадцатом году ему захотелось уличить меня… Причем, почему меня? Не я автор песни, давайте с того начнем, что причем тут Киркорова уличить в плагиате. Какое отношение Киркоров имеет к авторству песни, которую написал Олег Попков, причем за три года до релиза песни Маруани и группы Space?

А правда, что ваша помощница ему передавала деньги? Помощница адвоката, извините.

Какие вас мелочи интересуют… Это следственные действия, я, к сожалению, не могу вам комментировать эти следственные действия, потому что до сих пор идет предследственная проверка. И пока идет следствие, пока идут в государственном Следственном комитете все эти процедуры, я не имею права говорить. То же самое, не имеет права говорить и та сторона, но почему-то сегодня на пресс-конференции прозвучали очень странные заявления, не имеющие под собой никакого основания для того, чтобы иметь право на их высказывания. Вплоть до того, что с певцом из Франции делали селфи люди, которые там работают.

Сотрудники полиции?

Поверьте, там работают очень серьезные люди, и им не до селфи не только с Маруани, им не до селфи даже с самыми большими яркими звездами нашей страны, потому что они очень погружены в свою работу. Но это уже отдельная другая история.

А почему тогда отпустили, если вы вот так описываете, что ситуация настолько серьезная, что там такие серьезные люди?

Ну, это вопрос не ко мне. Это вопрос к Следственному комитету и, наверное, к тому процессу. Я не владею рамками процессуального закона, я обратился за помощью в правоохранительные органы — оградить меня от назойливого, целеустремленного задействования меня в эту историю. И еще, когда началось уже абсолютно наглое вымогательство денег, я понял, что надо ставить точку. Я месяц молчал.

А вы когда последний раз с ним общались? По телефону или…

Знаете, я с ним никогда не общался. Все, что говорит и он, и его псевдоадвокат Трунов, кстати, который не имеет лицензию на адвокатскую деятельность, но почему-то представляется адвокатом, в этом деле с их стороны все фикция, все ложь, от первого до последнего слова. Зачем нужно клеветать, зачем нужно это было все?

Вы знаете, я бы сейчас на месте Попкова подал бы встречный иск на Дидье Маруани во Франции, за то, что он использует мелодию нашей замечательной песни. Больше всего мне, конечно, обидно и больно за то, что были оскорблены чувства поклонников моих, тех людей, которые работали над этой песней, потому что для меня эта песня очень много значит. Это одна из моих любимых песен, не только моих, но и зрителей. И вот сейчас вот эта порочащая информация об этой песне, знаете… Сервиз нашелся, найдется, а осадочек останется.

Это понятно, но вот если такой философский вопрос. Вам не кажется, что все-таки сходство в этой композиции действительно есть? Я перед эфиром прослушал, вашу композицию я знал давно, ту композицию, я, наверное, не такой большой меломан, где-то, наверно, по радио слышал.

Вы слышали песню от и до?

Слушал да, от и до.

И вам кажется, что это все похоже? Давайте послушаем от и до две песни, давайте. Вот сейчас поставим и послушаем.

Мы, наверное, сейчас технически не сможем это сделать, но в припеве есть общие…

Гармонии. Гармонии где только ни есть. Это называется золотая секвенция в музыкальном мире, где переход из одной гармонии в другую…

Вообще всего семь нот.

Это семь нот, а это гармония. Вот этот гармонический сход вниз, он встречается сплошь и рядом в музыкальных произведениях. И опять-таки это вопрос не ко мне, это вопрос к автору песни.

К композитору, к автору?

Причем здесь Киркоров и плагиат? Если я в своей жизни приглашал в свои концерты зарубежных исполнителей, перед этим исполняя и делая их песни популярными в России, как было с Тарканом или как было с Рики Мартином, Лу Бега. Я пел эти песни на русском языке, мы отчисляли авторские права или выкупали права на эти песни. Потом я делал совместные дуэты, делал проекты с греческими артистами, с Еленой Попоризу или с Сакисом Рувасом, и это все было на абсолютно законных основаниях, перечислялись деньги, это было международное сотрудничество, это было интересно.

Вы не считаете, что вас автор песни мог подвести?

Не считаю, потому что, еще раз говорю, ничего общего эти две песни между собой не имеют.

Услышал.

Причем еще раз повторяюсь, наша песня написана на три года раньше. Вот почему-то об этом…

Этому есть документальное доказательство?

Да, этому есть документальное доказательство.

А что за доказательство? Рукописи?

В авторском праве зарегистрирована песня в 1998 году, по-моему.

Понятно. Господин Маруани сегодня пообещал засудить вас в США, утверждая, что ваши активы в Майами, по-моему, куплены незаконно, и оспорить сами эти сделки. Что это за активы? Насколько вы переживаете по этому поводу?

Я уже давно, Максим, возраст, ну слушайте. Вам сколько? Двадцать три? Двадцать пять?

Больше тридцати.

Больше тридцати. Мне почти, в следующем году будет полтинник, пятьдесят лет, поэтому мне простительно.

Я ходил на Рождественские встречи еще в 1994 году.

Еще ребенком. Скажите — вы выросли на моих песнях.

Конечно.

И на песне «Жестокая любовь» в том числе. Поверьте, в этой жизни я уже давно ни за что не переживаю и не волнуюсь. Слишком много я повидал, пережил, потерял, приобрел, поэтому меня уже ничем в этой жизни не испугаешь.

Понятно. Филипп, у меня такое предложение, давайте мы сейчас вместе с вами и со зрителями посмотрим вырезки из пресс-конференции Маруани, и что он говорит, его взгляд. И я попрошу вас прокомментировать.

Мне это совершенно не интересно. Я не хочу слушать этого музыканта, или называющего себя музыкантом человека, который в данном случае приехал в мою страну и клевещет на меня, на моих друзей, на моих поклонников, оскорбляет их чувства и любовь. Я не хочу ни слышать про него, ни комментировать его слова, для меня его не существует. Пусть им занимаются органы правозащитные, к которым я обратился, написав заявление, что у меня просто вымогают деньги, и меня просто шантажируют. Потому что и он, и его адвокат сказали, что если вы нам передадите деньги, миллион долларов, миллион евро, то на пресс-конференции я заберу все претензии, я скажу, что я пошутил, и все хорошо, мир, дружба.

А куда вы написали заявление?

В Басманное ОВД.

В Басманное ОВД.

Да.

Вы сами его подавали или ваш представитель?

Нет, ну естественно для этого я сотрудничаю с адвокатом.

Понятно, у меня такой вопрос, я услышал, что вы не хотите слушать господина Маруани. Такой вопрос, вы как думаете, теперь эта история будет завершаться? Он теперь, я так понимаю, уедет из России, не намерен сюда возвращаться, но намерен оспаривать свои права в судах.

Ну не знаю, уедет он из России или нет, пока у него подписка о невыезде.

Вы не боитесь, что теперь по решению суда вы будете обязаны выплатить даже больше, чем он просил сейчас?

С чего вы это взяли?

Я ни с чего не взял, я предполагаю. Беспокоюсь за вас.

Вы знаете, бог предполагает, человек располагает, я живу фактами.

Понятно.

Только фактами, исключительно фактами. И я знаю, что правда на моей стороне, во всех отношениях. И поверьте, пройдет совсем буквально мало времени, и вы, Максим, лично будете в этой студии сидеть, и вещать, и рассказывать о том, как триумфально закончилось дело Филиппа Киркорова.

Мы вас обязательно пригласим.

Ну, я уже не знаю, доберусь ли я до вас или нет к этому времени, но сегодня я посчитал, что я должен был прийти сюда в эту студию и сказать своими словами все, что я думаю по этому поводу.

Спасибо вам большое.