«Путин в курсе. Но никаких результатов не будет»: Игорь Каляпин о массовой внесудебной казни 27 жителей Чечни

Скажите, пожалуйста, так что нового удалось выяснить?

Удалось выяснить мало. Однозначно можно говорить только одно: те очень серьезные заявления, те очень серьезные обвинения, я бы даже сказал, которые были опубликованы «Новой газетой», они безусловно должны были быть самым тщательным образом проверены, потому что люди действительно исчезли, потому что два десятка человек исчезло просто бесследно, и действительно есть очень серьезные основания полагать, что эти люди были убиты. Вместо этого был просто такой демонстративный саботаж со стороны Следственного комитета, неопрошенные очевидцы, свидетели, которые были выявлены, ходатайства о допросе которых были заявлены совершенно официально Следственному комитету, их в ходе вот этой процессуальной проверки так называемой никто не опрашивал. Целый ряд обстоятельств не проверялся. В возбуждении уголовного дела отказано совершенно необоснованно. Но дело даже не в этом, дело в том, что тем не менее, там целый ряд людей потом были привлечены к уголовной ответственности. Вот есть «список 27», так называемый вот этот расстрельный список, опубликованный «Новой газетой», а были еще 14 человек, которых привлекли к уголовной ответственности, которых осудили за терроризм, за участие в незаконных вооруженных формированиях, за хранение оружия и боеприпасов. И на мой взгляд, те обвинения, которые им выдвинуты, они не выдерживают никакой критики, потому что вся доказательная база состоит из свидетельских показаний так называемых, где эти люди оговаривают друг друга, дают показания друг на друга.

Вы считаете, под давлением, да?

А я ничего не считаю. Вот вы понимаете, вот я на эту ситуацию, вот сегодня на пресс-конференции были замечательные адвокаты, многих из них я хорошо знаю, вот они в этом процессе выступали в качестве защитников, вот это они чего-то считают. Я в данном случае, и юристы нашей организации, они занимались совершенно другим делом, они пытались заставить Следственный комитет, как всегда, выполнить свои прямые обязанности. Вот следователь Следственного комитета никому не обязан верить, игра в «верю-не верю», чего-то там предположения и так далее, это совершенно не задача следователя, он должен проверить все версии.

Каким образом они мотивировали отказ?

А никаким. Точнее, нет, сегодня там цитировали замечательный документ, достаточно типичный для Следственного комитета, особенно Северо-Кавказского, где написано, я сейчас не цитату, конечно, выдам, но очень-очень близко к тексту, что следователь Следственного комитета руководствуется своими убеждениями, он фигура процессуально самостоятельная, и он сам решает, что ему делать. Это все правда, это почти точная цитата из Уголовно-процессуального кодекса, только следователь при этом обязан руководствоваться законом и фактическими обстоятельствами, так в законе написано. А вот следователи, в данном случае, Северо-Кавказского следственного управления Следственного комитета, они просто взяли и большую часть обстоятельств просто отшвырнули и проверять не стали.

Проигнорировали.

Проигнорировали, да. Это на юридическом языке называется не полная проверка, не тщательная.

Как в самой республике объясняют исчезновение этих 27 жителей?

Знаете, вот нельзя говорить «как в республике», нужно обязательно спросить как в республике кто. Как объясняет Кадыров, это один вариант, как объясняет следователь из Следственного комитета, это другой вариант, а как люди между собой говорят, это будет третий ответ.

У них же, наверное, семьи есть?

Конечно.

Они все придерживаются одной версии?

Конечно. А какой версии придерживаться, если всех этих людей забрали вооруженные люди в форме, которые представились полицейскими, которых знают как полицейских. Их увезли, и после этого они исчезли. Ну, все прекрасно понимают, что произошло. Более того, известно, что этих людей, есть же фототаблицы, то есть они были задержаны в качестве участников некоего террористического сообщества.

А что по официальной версии с ними произошло дальше?

А по официальной версии они были отпущены и уехали в Сирию.

Все 27 человек?

Да. За исключением двоих, по-моему. А что вас так удивляет? Мы вот, начиная с 2009 года, там несколько десятков, у нас больше трех десятков было уголовных дел, в которых наши юристы участвовали, это были дела, которые были возбуждены следователями Следственного комитета чеченского по фактам безвестного исчезновения граждан. Потом нам удалось доказать, что все эти граждане непосредственно перед так называемым исчезновением были задержаны сотрудниками правоохранительных органов, полицией, точнее. И версия официальная была такая, что да, все эти люди были задержаны, но все они потом были отпущены, и все они после этого ушли в горы к боевикам. То есть вот такая странная функция получается у чеченской полиции, вот она там кого-то задерживает, и человек после этого вот раньше в горы уходил, теперь в Сирию уезжает, в общем, все исчезают бесследно, никого больше нет.

Какие могут быть рычаги давления на тот самый Следственный комитет по Северо-Кавказскому федеральному округу, кроме публичности?

Давайте просто конституцию почитаем, или федеральный закон о Следственном комитете, там в первой статье написано, кто является руководителем. Президент Российской Федерации.

Но при этом ничего не происходит. То есть кроме того, чтобы достучаться до самого президента Российской Федерации, и он должен принять какие-то решения, ничего сделать невозможно? То есть все-таки публичность это единственный способ? Общественное давление и все, да?

Да. А что вы хотите? Ну если президент, который руководит у нас всеми…

Я хочу, чтобы хоть что-нибудь работало без президента.

Я тоже очень хочу. Не работает. И если общество, если мы с вами не можем оказать давление на президента, или там на Бастрыкина, то очевидно, что это и не будет работать. Ну это очевидно.

Как вы считаете, вот например, сегодняшняя пресс-конференция, те усилия по публичности этих фактов, которые вы предпринимаете, они могут повлиять на Бастрыкина и президента? Если до сих пор никак не повлияли? Неужели Бастрыкин не в курсе этой истории?

В курсе. Я раньше думал, что не в курсе.

Наверняка в курсе.

Я раньше думал, что Бастрыкин не в курсе, я раньше думал, что президент не в курсе. Если бы вы задали мне этот вопрос пять лет назад, я бы вам искренне ответил, что наверняка Владимир Владимирович что-то не знает, что Александр Иванович что-то не знает, что вот мне есть что им объяснить. Я сейчас думаю, я сейчас знаю просто, что все всё знают. Будет ли результат сегодняшней пресс-конференции? Нет, не будет.

Вообще я могла бы задавать вам еще какие-нибудь вопросы, но мне кажется, что это прекрасная точка. Я надеюсь, что где-нибудь в этом поле мы будем с вами не правы.

Очень хотелось бы ошибиться, но, к сожалению, думаю, что я прав.

Спасибо большое.