«Возможно, следили за его телефоном»: Илья Васюнин о том, как Голунова задержали по дороге на встречу с ним

Илья, вы можете описать тот день, по возможности, что это была за встреча и как все случилось, как вы узнали о задержании Ивана?

Да, Павел, приветствую. Во вторник мы созвонились с ним и договорились о встрече на четверг, с утра в четверг подтвердили время. То есть мы должны были в половину третьего встретиться в «Шоколаднице» на Цветном бульваре. Я хотел поговорить с ним, проконсультироваться, он действительно профессионал, занимается расследованиями, по поводу одной из тем, которая возникла, да, была у меня. Я хотел, собственно, узнать его мнение по поводу того, насколько это перспективно, насколько это может вылиться в некий материал или расследование, услышать его экспертное заключение, скажем так.

Я задерживался на десять минут, написал ему, он написал: «Отлично». И это было где-то за десять минут до того, как мы должны были увидеться. Уже потом я узнал, что именно в этот момент, согласно протоколу, по крайней мере, в 14:40 он был задержан где-то в районе Цветного бульвара. Я об этом не знал, я пришел на место, написал ему, потом набрал, телефон его не отвечал.

Я прожал его в течение сорока минут или, может быть, даже часа, я работал, предполагал, что он может задерживаться на предыдущей встрече, поскольку у меня был с собой компьютер и телефон, в общем, устроил себе такой мобильный офис. Он не отвечал все это время, и лишь где-то через сорок минут, где-то в начале пятого пришла смска о том, что его телефон снова работает. Я набрал ему, но он оказался опять недоступен. О его, собственно, аресте, задержании его я узнал сегодня утром, собственно, вместе со всеми, когда это стало известно.

Через Светлану Рейтер, которой позвонил следователь тогда ночью.

Да-да-да.

То есть то, что вы должны были встретиться, в этот момент его перехватили, скорее всего, это значит, что его каким-то образом вели. Скорее всего, возможно, ваши переговоры были доступны оперативным органам. Кто это был, МВД или ФСБ, мы не знаем, но так или иначе очевидно, что его просто пасли, его просто вели, правильно я понимаю?

Да, конечно, конечно. Потому что предположить случайность в данном случае невозможно. Я думаю, возможно, следили за его телефоном.

Да, потому что Иван живет в другом месте, работает он по всему городу, встречается по всему городу. То, что он именно в этот момент был на Цветном бульваре, возможно, они узнали из этих переговоров, перехватив либо с вашей, либо с его стороны этот разговор.

Да-да-да.

Что еще вы можете сказать? Что вообще всем делать? Потому что мы как раз на этом остановились. Многие обвиняют журналистов в том, что мы используем эфир, мы используем сайты, мы используем YouTube для защиты своих цеховых интересов.

Я думаю, что случай с Иваном ― это не тот случай, потому что Иван ― это одно из тех окошек, через которые нам открывался подпольный, я бы сказал, тайный мир московской мэрии, мусорного бизнеса, многих других отраслей экономики, о масштабах воровства и о масштабах коррупции в которых можно только догадываться. Но благодаря Ивану мы знаем конкретные цифры, поэтому это больше, чем журналистская солидарность. Илья, что вы предлагаете вообще делать?

Разумеется, это так. Просто абсолютно для меня абсурдно выглядит ситуация, в которой его обвиняет московское ГУВД, да. Вообще если кто-то, вот я написал об этом в своем телеграм-канале, о том, что довольно известны все способы распространения наркотиков, да, и они не включают какие-то встречи в рабочий полдень в центре города. Он шел, я так понимаю, где-то от улицы Петровка с каким-то непонятным количеством непонятного наркотика.

Как потом выяснилось, какие-то зеленые и коричневые шарики, что уже само по себе вряд ли мефедрон, да.

Зеленые и коричневые шарики, да, то есть человек, который держит нарколабораторию, я вот так издалека начну, у себя дома, не поедет в центр города с наркотиком для того, чтобы распространять его. Это совершенно абсурдная ситуация, это понятно, да.

Кроме того, естественно, мы все знаем Ивана, да. Иван ― это человек, который… Сейчас какие-то громкие расследования прежде всего на слуху, мэрия и так далее, но это человек, который мог подойти к табличке на заборе и выяснить, что стройка происходит незаконно, на этом построить расследование. Он мог расследовать, что происходит с урнами или скамейками у себя во дворе.

То есть для него буквально каждая деталь являлась частью такой огромной конструкции, да. То есть это образ жизни, образ мышления, абсолютно несовместимый с тем, в чем его обвиняют, да. Это просто разные какие-то…

Да, я давно знал Ивана, и действительно…

Я хотел сказать еще к тому, что вы сказали, Павел. Просто дело в том, что если по абсолютно абсурдному обвинению может быть задержан журналист (это к вопросу об использовании эфира, да), журналист не с мировым, да, но со всероссийским именем, которого, в общем, мы все знаем, то понятно, что можно сделать с рядовым гражданином, за которого никто не впишется, не будут эфиры запускать и все остальное.

Поэтому, естественно, этот случай настолько вопиющий, да, что если мы сейчас не отстоим товарища, да…

Он еще и вопиющий хотя бы потому, что человека задерживают, ночь держат, не подпуская к нему адвоката, причем этого человека знает пол-Москвы.

Да, да.

При этом они даже не думают, чтобы что-то с чем-то совпадало. Они проводят так топорно эти обыски, что сразу становится понятно. Они не разрешают объективную экспертизу смывов и срезов с ногтей, они вскрывают квартиру, не имея ордера. Они нарушают УПК во всех возможных местах и еще потом дальше говорят следующее, и это уже похоже на откат назад, как мне кажется. Не знаю, много ли вы таких случаев встречали, Илья.

Вот самое последнее, очень странное. Во-первых, они сказали, что фотографии не подлинные, они это признали. Потому что, видимо, невозможно уже было просто противостоять количеству свидетелей, которые были у Ивана, все это видели, что там нет у него алхимической лаборатории, как при дворе Рудольфа II.

Но «журналист Голунов проверяется на причастность к деятельности групп, распространяющих наркотики в московском регионе» ― то есть, с одной стороны, это как бы отягчающее, что это групповое преступление, с другой стороны, он проверяется, это значит, что проверили и не нашли. Может ли это быть таким уже шагом назад со стороны полиции все-таки под давлением общественного мнения?

Насколько я знаю вообще схему, по которой его задерживали, что задерживали его представители УВД по западу, хотя он был задержан в центре, да, это, конечно, похоже на какую-то непонятную, довольно странную местную инициативу. Просто это действительно выглядит настолько карикатурно, я не знаю, было такое в девяностых или нет? Я даже не могу себе представить. И это настолько возмутительно!

Насколько мне известно, в руководстве даже, по той информации, которая у меня есть, да, не все и в московской мэрии, собственно, в курсе того, что происходило. Для многих это явилось сюрпризом. Поскольку объектом расследований являлась прежде всего деятельность московского правительства в последнее время, много об этом сейчас говорят, то люди сами как-то должны это объяснять. Для многих это явилось сюрпризом.

Я могу ошибаться, я надеюсь, что это не версии прикрытия, которые, знаете, иногда начинают возникать в таких громких случаях.

Любопытно, что два этих сообщения, что «проверяется на причастность» ― это такая формулировка все-таки мягче, чем «подозревается».

Да, конечно.

И второе, что фотографии не подлинные. Эти сообщения появились после сообщения о том, что Собянин лично взял это дело на контроль. Очевидно, пара звонков была, и теперь, действительно, либо нужно будет собирать что-то из тех фрагментов, которые есть, и мы увидим, что это друг с другом не клеится, либо быстро идти на попятную, на что мы очень надеемся, на самом деле.

Мы сейчас ждем, в Никольском суде дежурят мои коллеги.

Да, восьмого числа, только завтра будет суд. Только что сообщили, что завтра будет суд. Очевидно, дали один день.

Перенесли. Это тоже, смотрите, Павел, потому что тоже сегодня должны были быстро-быстро выбрать ему меру пресечения, возможно, арест или домашний арест, не знаю, что там можно представить. Но перенесли на завтра, это значит, что не хватает материалов, так или иначе. Это значит действительно, плюсую к тому сообщению про проверку, которая проводится, а не подозрение, это может быть действительно неким сигналом о том, что многие действительно не ожидали и сейчас полиция как-то старается выкручиваться. Посмотрим, насколько у нее получится это.

«Задержаны человек 15-20»: Илья Азар о пикетах в поддержку Голунова. Включение из автозака

Здесь и сейчас

02:26