Игнатьев нажаловался президенту на банкиров

Банкиры заворовались и совсем потеряли страх. Глава Центробанка Сергей Игнатьев написал письмо президенту, в котором жалуется на криминал в банковской сфере.

За последние семь лет Центробанк обвинил в махинациях руководство 97 банков. К уголовному преследованию за это время были привлечены лишь шесть банкиров. По мнению Сергея Игнатьева, такое положение дел формирует у недобросовестных банкиров "психологию дозволенного осуществления любых действий в корыстных целях".

Письмо так и называется: "О криминальных явлениях в банковской сфере". Особое внимание в нём уделяется Матвею Урину, а также Сергею Пугачёву — владельцу обанкротившегося "Межпромбанка".

Письмо главы Центробанка, а также положение дел в банковской сфере, комментируют независимый директор Сергей Скатерщиков, экономический обозреватель Игорь Иванов и депутат Госдумы Сергей Петров, основатель и владелец группы компаний "Рольф".

Михаил Фишман: В ситуации с Уриным, я так понимаю, Игнатьеву уже грех жаловаться?

Сергей Скатерщиков: Ну да, но все равно это письмо на злобу дня, да? Вот у меня такое ощущение, что эту тему можно было поднять каждый день до этого, в любое время после этого, и я вот нервничаю. Идея же есть, что независимость Центрального банка, и что Центральный банк кажется достаточно самостоятельным в том, на что он обращает внимание, и как он приоритезирует те или иные вопросы, которые он решает, а как-то на фоне… Там еще Банк Москвы есть, кстати. То есть масса претензий к банковской системе, и письмо это как нельзя своевременно.

Фишман: А что это означает, из него могут быть сделаны какие-то выводы, это игра в пас, Центробанк играет в пас с Кремлем, а дальше мы принимаем меры… Парвда, я не очень понимаю…

Скатерщиков: Да, мне кажется, что в принципе российская элита не удовлетворена тем, как работает банковская система в Российской Федерации. Я хочу отметить, кстати, что если посмотреть на открытость российской экономики, то, может быть, банковская система одна из прекрасных сияющих примеров, где мы разрешили иностранному капиталу войти в Российскую Федерацию, и он вошел и здесь неплохо освоился. Но, кажется, там будут меняться правила игры.

Мария Макеева: А что-то такое случилось с банковской системой, что-то неладное в Датском королевстве? Почему вдруг-то? А раньше все было в порядке, и тут вдруг стали воровать… "Заворовались" – мне очень понравился термин.

Скатерщиков: Вы знаете, у меня нет никакой специальной уникальной информации по этому поводу. Единственное, что производит впечатление, что это все на фоне других претензий, которые имеются к российской банковской системе у российской элиты. И в этом плане мне не кажется очень… С рыночной точки зрения, никакой логики в претензии к российским банкам нет. Наоборот, если я, например, инвестор, смотрящий на Российскую Федерацию, из, например, Лондона или Нью-Йорка, мне кажется, что банковский сегмент это один из самых либеральных и открытых для иностранных инвестиций, где крупным иностранным банкам разрешено работать и вести активную деятельность, и более того, из всех тех IPO, которые мне предлагает Российская Федерация в последнее время, "Номос-Банк", мне казалось, был более интересным. Поэтому, с точки зрения внешних капиталов, я бы особых претензий к российской банковской системе сегодня бы не предъявлял.

Макеева: Мне почему-то кажется, что Игорь Иванов, наш экономический обозреватель, явно и хочет и может нечто добавить.

Игорь Иванов: Как, собственно, появилась тема, что Центральному банку необходимо добавить полномочий. Собственно, это в том же русле, насколько я понимаю, идет вот это письмо. У нас есть Ассоциация российских банков. Если не ошибаюсь, около двух недель назад выступил банкир Костин, который сказал, что в банковской системе творится беспредел, привел, если е ошибаюсь, случай с "Межпромбанком", где исчезла 30 млрд бюджетных денег, кажется, он говорил еще и о ситуации с Матвеем Уриным. К слову сказать, Матвей Урины, может, конечно, жертва режима, но он живет тем, что банкротит банки, поэтому в некотором роде его настигло кармическое возмездие.

Фишман: Избирательно настигло.

Иванов: Да-да-да. То есть вот как-то так с ним произошло. И после этого возникла тема с Банком Москвы. Банкир Костин, который сейчас недружественно поглощает Банк Москвы, обратил внимание Центрального банка и общественности на то, что там творятся ужасные дела, там воруют кредиты, исчезают какие-то деньги, банк раздает компаниям, которые покупают участки у Елены Батуриной – это никуда не годится, и нужно добавит полномочий Центральному банку, чтобы он мог бороться с такими ситуациями в режиме реального времени. После этого возникает тема о том, что Центральный банк должен в режиме реального времени получить возможность снимать тех руководителей банков, которые занимаются какими-то подозрительными операциями. И, мне кажется, что в рамках вот этой же темы Костин и Игнатьев, вероятно, подыграли друг другу, потому что Центральный банк реально хочет иметь возможность снимать руководителей банков, которые, как ему кажется, занимаются какими-то плохими делами. И в этом же русле, как мне кажется. Лежит и это письмо Игнатьева, где он пишет, что банкиры воруют деньги, никакой управы на них нет, милиция бездействует, у Центрального банка опять-таки нету прав для того, чтобы их снимать. Возможно, это делает чуть менее привлекательной российскую банковскую систему, потому что она очень либерально, но у нас есть с начала этого года сразу несколько случаев, когда крупные иностранные банки покидают российский рынок, или готовятся к уходу. То есть какие-то банки смогли адаптироваться и прекрасно себя чувствуют, как "Раффайзен" например…

Фишман: Они по-немецки говорят хорошо.

Иванов: Возможно это помогает, да, потому что уходят испанцы и англичане, а у немцев все отлично. "Дойче Банк" прекрасно себя чувствует…

Сергей Петров: Подождите, а как же сияющая вершина бизнеса для банков?

Скатерщиков: Она же была. То есть они же все сюда пришли.

Петров: То есть она испортилась?

Скатерщиков: Похоже на то. Посмотрим сейчас на IPO "Номос-Банка".

Петров: По-моему, иностранные банкиры заявляют, что здесь неравные правила игры, и пока это будет сохраняться, конечно, они не будут "хэппи".

Макеева: Куда смотрят власти? Государственная Дума, например?

Петров: Власть смотрит так, если вы не контролируете власть, если вы отдали все в Госдуме одной фракции, то будьте готовы, что завтра Центробанк попросит еще больше прав, чтобы можно было судить, а то и стрелять тех, кого они посчитают нужным, для того, чтобы снова, когда они снова вляпаются в какую-нибудь историю и снова кто-то у них подносом что-нибудь сделает… Всегда чиновник просит больше прав, он ни за что не отвечает, ему одно удовольствие, "дайте мне еще больше штата и больше возможностей" - это всегда будет их реакция.