«Собирай свое барахло и вали»: как в России относятся к памяти ГУЛАГа

«Пермь-36» — это название советской исправительно-трудовой колонии. В 1992 году здесь появился музей истории политических репрессий. Комплекс развивался, регулярно реставрировался, здесь ученые проводили лекции, рассказывали детали из жизни заключенных, проводили фестивали. В 2012 году сменился губернатор, началась пермская «культурная революция» — активисты НОДа и «Сути времени» начали нападки на музейный комплекс. В 2014 году директора Татьяну Курсину внезапно сняли с должности после почти 15 лет блестящей работы. Были арестованы все архивы и фонды, над которыми работали ученые. Далее начался период развернутой кампании одного федерального телеканала против деятельности мемориала. Смыслом всего этого было объяснение, что тематика репрессий — это не то, о чем нужно рассказывать.

Татьяна Курсина, бывший исполнительный директор «Перми-36»: Жесткой цензуре подверглись все без исключения гуманитарные проекты музея, и по поводу его деятельности была развязана кампания клеветы и травли с использованием таких ярлыков, как «антигосударственный», «антипатриотичный», «пятая колонна» и т.д. Повторяю, это резко началось именно с 13-го года.

Страшная сила этого места получила отражение в фильме режиссера Сергея Качкина. Как говорит сам режиссер, впечатления, которые он получал от этого места, буквально вынудили его снять большой фильм с историей разных героев.

Сергей Качкин, режиссер фильма «Пермь-36. Отражение»: Какую-то мощную негативную энергию ощущаешь после того, как ты туда попадаешь. Конечно, человек привыкает. Я там несколько раз ночевал. И уже на третий раз, когда ты там проведешь ночь, уже нет той остроты ощущений. Но тем не менее, все равно это где-то в затылке ты ощущаешь какую-то боль.

Сегодня музей, который изначально рассказывал о политических репрессиях, превратился в музей, посвященный правоохранителям и оправданию террора посредством войны. Оказывается, репрессивные практики были необходимы для Победы.

Другой пример сохранения памяти о Великой Отечественной Войне – город Пятигорск. Блогер и журналист Валерий Шилов показывает, в каком состоянии этот мемориал сегодня. Фотографии, демонстрирующие состояние мемориала, быстро распространились через интернет, и местные чиновники обещали отреставрировать его и даже успели сделать это к 9 мая. Но качество этого ремонта оставляет много вопросов.

Соловки называют колыбелью ГУЛАГа, именно здесь отрабатывались практики лагерной жизни, наказаний, здесь происходили первые массовые расстрелы заключенных.

Соловецкий комплекс признан памятником культурного наследия ЮНЕСКО. Эксперты говорят, что представители церкви бьются за безраздельное владение памятником. Память о самом лагере и расстрелах там серьезно редактируется.

Громкая история, связанная с уголовным делом против краеведа и историка Юрия Дмитриева, которого судят за изготовление порноматериалов, вновь напомнила о страшной истории 37-го года и этого места. Юрий Дмитриев, он же Хоттабыч, как его называют в СМИ, больше 30 лет искал места массовых расстрелов политзаключенных в Карелии, создавал списки жертв репрессий. После долгих поисков он обнаружил крупнейшее захоронение расстрельных — «Сандармох». Почти 10 тысяч безымянных тел расстрелянных во время Большого террора 1937-1938 годов. 10 лет раскопок, работа с архивами. 7,5 тысяч человек захороненных здесь людей обрели имена заново. Против деятельности Дмитриева так же, как в случае с «Пермью-36», прошла кампания на федеральных телеканалах.

«Память, которую он раскапывал, стала неудобной»: чем краевед Хоттабыч не угодил карельским чиновникам

Здесь и сейчас

02:18

Роман Романов, директор музея истории ГУЛАГа: Юрий Дмитриев на самом деле  — наш коллега. Все сотрудники музея за него очень переживают. У нас недавно была презентация книги здесь, в музее. Это то, чем мы можем помочь, презентовать его книгу. Мы надеемся, что он скоро выйдет на свободу. И мы сможем полноценно сотрудничать.

И если раньше на это место приезжали большие чиновники и даже патриарх, то с прошлого года дни памяти убитых на Сандармохе игнорируются региональными и федеральными чиновниками.

История Александра Кампера — тоже пример борьбы одного человека за память. Кампер — руководитель группы оперативных сотрудников союза поисковых отрядов России. В своей мастерской и параллельно музее он устраивал выставки, отдельно занимался восстановлениями локальных заброшенных мемориалов. Помещение у Кампера отобрали местные чиновники.

Александр Кампер: Депутат сказал: «Забирай свое дерьмо отсюда, барахло и освободи мое помещение». Судьба музея. Возможно, это из-за того, что здесь у нас у политиков, невежественных людей, я бы сказал, фракция кубаноидов — едим Россию. Поэтому и к культуре такое отношение.

Уникальный в своем роде музей, который функционирует в самом сердце столицы — это музей «Дом на Набережной». Здесь с видом на Кремль музейные работники продолжают изо дня в день рассказывать посетителям о судьбе и жизни репрессированных. Музей работает в связке с музеем истории ГУЛАГа, который существует в Москве уже 16 лет. Ассоциация музеев памяти занимается решением локальных проблем региональных музеев на ежегодных встречах в Москве, которые организует музей истории ГУЛАГа. Всего в ассоциацию входят 26 музеев со всей России.

Но очевидно, что сил отдельных музеев не хватает для того, чтобы не дать забыть, что такое репрессии и кто за них ответственен. Местные власти вместо того, чтобы сохранять память, делают все, чтобы ее забыть. Есть тенденция на нивелирование памяти и оправдания ее «черных страниц» через образ великой победы. В таком случае выходит, что ответственность за государственный террор ложится не на конкретных людей, а на обтекаемую формулировку «это было военное время».

В создании сюжета принимали участие Александра Перелётова и Анастасия Кожевникова.

На превью: Владимир Вяткин / РИА Новости