Груздев: 810 тыс. человек сидит в тюрьме

Президент в третий раз смягчает уголовный кодекс. Сегодня Дмитрий Медведев внес в Госдуму очередные поправки. Теперь садиться в тюрьму будут реже. А то и не садиться вовсе.

Инициативу президента обсуждаем с Владимиром Груздевым, первым заместителем председателя комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству.  

Казнин: Скажите, уже можно точно представить с теми, кто употребляет наркотики?

Груздев: Точно, однозначно, их ждет неминуемая смерть, чуть раньше или чуть позже…

Казнин: Как и всех нас.

Груздев: Да, но, все-таки, те люди, которые употребляют наркотики, однозначно, умрут раньше, чем те люди, которые не употребляют. Поэтому, что касается изменений в уголовный Кодекс, посмотрим, как он пройдет стены Государственной Думы, потому что ко второму чтению могут быть поданы поправки. Как концепция, мы давно уже ждем этот законопроект. В принципе, много уже обсуждали его, и я надеюсь, что без промедлений мы рассмотрим его в первом чтении для того, чтобы посмотреть, как будут приниматься поправки.

Казнин: Там есть принудительное лечение, подразумевается изоляция…

Груздев: Это же естественно, все-таки наркоманы бывают разные: есть люди, которые балуются, как им кажется, наркотиками, есть люди, которые без принудительного лечения уже далеко не уходят.

Арно: А в данном случае о ком идет речь?

Груздев: Речь идет о всех людях, которые употребляют наркотики…

Арно: Употребляют, но не распространяют?

Груздев: Это достаточно дискуссионный вопрос. Совершенно однозначно мы не пойдем по пути, как это происходит в Америке, где есть, так называемое, кетаминовое лечение – это путь, который превращает человека в овощ. Дело в том, что наркоманы, если не получают дозу, становятся буйными и реально опасными для окружающих людей, поэтому там предпочитают это буйство гасить, но постепенно человек, употребляющий подобного рода лекарства, все равно превращается в овощ. Ну и все, что касается медицины – это одна история, что касается применения уголовного Кодекса – это другая история. Вопрос в том, что президент предлагает выбор: или идешь и лечишься, либо идешь в тюрьму…

Казнин: Это важнейший момент. Получается, изолировать человека за несовершенные преступления предлагается.

Груздев: Вы знаете, в разных странах по-разному. В Голландии, например, употребление наркотиков не является преступлением, а в некоторых странах является, и там, скажем, предлагается выбор: либо лечишься, либо идешь в тюрьму.

Казнин: Больше всего в России преступлений совершается на почве алкогольного опьянения, почему?

Груздев: Это так. Слава Богу, мы пока не устанавливаем алкогольное опьянение как отягчающее обстоятельство…

Казнин: Так их тоже надо изолировать! Они и совершают преступлений больше наркоманов.

Груздев: Есть разница между алкоголем и наркотиками. Алкоголь – это разрешенный к употреблению продукт, причем разрешенный во всех странах мира. А вот наркотики – это запрещенный к употреблению, продукт, поэтому здесь большая разница. Все-таки, знаете, умейте различать, что разрешено, а что нет, тогда и будете чувствовать разницу, почему за алкогольное опьянение мы сразу в тюрьму еще не отправляем. Хотя, я думаю, что, если вы предложите вашим зрителям, чтобы у них возникала уголовная ответственность за то, что они употребляют алкоголь, наверное, они вас сильно после этого любить будут.

Казнин: А вы думаете, что достаточно большое количество людей, которые, как вы сказали, балуются наркотиками, их нужно изолировать? Это, в общем-то, часто успешные, богатые люди и, я думаю, в вашем окружении есть такие.

Груздев: Знаете, к счастью, нет таких.

Арно: Вы не знаете просто.

Казнин: Вот вы смотрите мне в глаза и говорите, что их нет. Но вы же не знаете об этом точно.

Груздев: В моем окружении таких людей нет.

Арно: Давайте о клеветниках тогда поговорим. А есть ли в вашем окружении клеветники, которых ждет теперь административная ответственность?

Груздев: Клеветники... наверное, может быть, клевещут на кого-то. Злые языки, наверное, есть всегда…

Арно: А давайте без шуток, на самом деле, это очень правильная мера, правда ведь? Потому что уголовная ответственность за клевету, собственно сейчас, когда существуют социальные сети, где люди напрямую свое мнение выражают – это очень правильная позиция.

Груздев: Я думаю, что мы посмотрим. По клевете и уголовная ответственность-то была в виде, именно, как уголовная ответственность – там людей-то в тюрьму не сажали.

Казнин: Условно или штраф – 60 тысяч рублей.

Груздев: Это не важно, была, конечно, галочка в биографии, что было совершено уголовное преступление. Но, если мы уходим от уголовного наказания, а переходим к административному, значит, оно должно быть ужесточено: не 60, а, может быть, до 500 тысяч рублей. Для того, чтобы люди все-таки понимали, когда они что-то говорят, то они могут нести за это наказание рублем, существенно.

Арно: А что касается экономических преступлений?

Груздев: Знаете, предприниматели – это драйверы нашей экономики…

Казнин: Десятки тысяч драйвовых ребят сидят в тюрьме…

Груздев: Вообще на сегодняшний день, на 1 мая, в тюрьме отбывают наказание 810 тысяч человек. Хочу сказать, что на 1 января 2010 года таких людей было 865 тысяч, и благодаря инициативам президента Медведева, и работы Государственной думы, нашего комитета и фракции «Единая Россия», все-таки нам удалось количество тюремного народонаселения снижать.

Казнин: Это, кстати, отмечают, и предприниматели, между прочим. А почему вы против амнистии? Я имею в виду «Единую Россию».

Груздев: А кто вам сказал, что мы против амнистии?

Казнин: В общем-то, об этом говорят люди, которые собирались на круглые столы по этой теме.

Груздев: Мы против непродуманных действий, которые носят отчасти не смысловой, а политический характер, поэтому мы всегда выступали за смысловые вещи. Никто не сказал, что мы против. Действительно в этом году 20 лет признания независимости Российской Федерации, поэтому…

Казнин: Обходят все равно, хитрят. Например, вместо «экономические преступления», по крайней мере, Ходорковскому и Лебедеву пишут теперь в деле просто «преступления».

Казнин: Например, Стросс-Кан тоже арестован, если вы заметили, не за совершение какого-то политического преступления, а за преступление о домогательстве. Любой человек, который идет заниматься политикой, который занимается предпринимательством, серьезным бизнесом – малый и средний бизнес мы должны здесь полностью, что называется, обезопасить – тот человек, который занимается серьезными вопросами, он должен быть кристально чистым, как вода в этом бокале. Нужно брать с нее пример, тогда точно никому не будет ничего грозить.

Казнин: Президент сказал, что Ходорковский не опасен для общества, если окажется на свободе, другие предприниматели уж точно не опасны?

Груздев: Есть судебное решение, которое вступило в силу, насколько я понимаю, оно еще пока, видимо, будет обжаловано дальше. Я честно говоря, не очень слежу за прохождением данного дела. В данном случае что обсуждать? Будет решение, значит, оно будет исполняться.

Казнин: Пятикратный штраф предлагается от суммы взятки, чтобы не сажать в тюрьму…

Груздев: Основная цель уголовного кодекса – предотвращение совершения преступления. Скажем, в большей степени такая превентивная мера. Поэтому кто страдает? У нас каждый год рассматривается миллион уголовных дел судами, ну чуть меньше. Соответственно есть как минимум миллион пострадавших, а может быть и больше. Пострадавшие, к сожалению, в меньшей степени защищены. Поэтому что предлагается законопроектом – компенсировал ущерб пострадавшей стороне, заплатил государству в 5 раз больше, соответственно ты можешь быть не привлечен к уголовной ответственности, вообще не привлечен к уголовной ответственности.

Арно: Соответственно лучше, что ты не платишь взятку чиновнику, а ты официально платишь.

Груздев: Посмотрите, как активно применяется наш законопроект, который сегодня стал законом, так называемая сделка с правосудием. Я был одним из авторов и вел этот законопроект. Очень активно. Посмотрите, как по взяточникам он применяется активно. Те же коррупционеры, которые брали откаты за томографы из министерства здравоохранения и приближенные к контрольному управлению при администрации – все пошли на сделку с правосудием, хотят получить меньший срок. И готовы выдавать и дальше подельников, последние аресты в министерстве обороны как раз об этом говорят. Мы движемся в этом направлении. Важно сделать так, чтобы было страшно и невыгодно совершать преступление.

Казнин: Это и сейчас так. Только все равно совершают.

Груздев: Знаете, большинство людей все-таки думают, что можно. Закон, что дышло, как говорят. Поэтому здесь не совсем правильный подход.

Казнин: Оправдательных приговоров практически не выносят суды.

Груздев: Менее процента – здесь я с вами согласен, даже в 1936-1937 году их выносилось примерно по 10%. У наших западных партнеров – 20% выносится, причем это профессиональными судьями. Но это вопрос тоже правоприменения, это следующее.

Арно: Напоследок я вам прочту – видимо, люди из вашего Фан-клуба пишут: прошла зима, настало лето, спасибо Груздеву за это.