Генерала Матовникова — на Кавказ, Холманских — на «Уралвагонзавод», а Устинов — на месте. Политолог Дмитрий Орлов о перестановке полпредов

Дмитрий, что вы думаете обо всей этой ротации? Скажем так, есть вещи, о которых мы узнали, и есть вещи, о которых мы пока еще не узнали. Но прежде всего нет никакого указа по Крыму. Крым сейчас очень важный стратегически регион, потому что появился мост, есть проблемы некие у Аксенова и там тоже есть проблемы с контролем. Во-вторых, не решена судьба Приволжского округа. Там очень амбициозный полпред Бабич, которого то ли посылали послом на Украину, то ли нет.

В общем, много ли значат для нас эти перестановки?

Что касается Крыма, я думаю, что вот этот переходный период, который определенно завершается, переходный период, период особого статуса Крыма, в дальнейшем завершение этого перехода, возможно, уже и не потребует, так сказать, специального полпреда по Крыму. Позволю себе высказать такую мысль. Не исключено, что в перспективе ― трудно сказать, сейчас или спустя какое-то время ― и полпредство специальное не потребуется. Там есть власть, региональная власть, которая должна, собственно, осуществлять регулярные полномочия.

Что касается полпреда по Приволжскому округу, то действительно ожидалось в пакете, так сказать, переназначение, ведь сегодня переназначены три других полпреда, наряду с назначением новых. Этого не произошло. Я думаю, что здесь может быть множество причин, но в любом случае, останется Бабич или он займет другой какой-то пост… Я, кстати, думаю, что вряд ли это будет пост посла. Некоторые коллеги его обсуждают такой вариант. В любом случае Бабич останется, мне кажется, в команде, останется на серьезном посту.

Назначение Матовникова, конечно, шокировало немножко всех, потому что людей с такими биографиями после Дюмина на Тулу… мы такого, в общем, еще броска не видели. Потому что, в общем, президент у нас не очень любит назначать куда-либо кадровых военных. Он в основном предпочитает чекистов. Но тут и то, и другое.

Это сигнал Кадырову определенный?

Конечно, это сигнал Кадырову, и дело даже не в том, что Матовников ― кадровый военный. Кадровые военные были и на постах полпредов, и на других постах на российской госслужбе.

Как Квашнин и Казанцев, да, но это было в начале двухтысячных, да.

Например, да. Дело в том, что это не переговорщик, не человек, который может урегулировать ситуацию в элитах, пусть даже с силовым имиджем. Это откровенный силовик, причем из сил специальных операций. Его имидж, кстати, ― здесь высказывался скепсис, ― мне-то кажется как раз вполне, так сказать, привлекательным, но это особая привлекательность. Это привлекательность силы такой, возможно, даже брутальной.

И, конечно, это сигнал, я думаю. Не стоит говорить о том, что Кадырову или руководству Чеченской республики. Я думаю, скорее всем руководителям кавказским, которые привыкли опираться на кланы, опираться на не институциональные какие-то рычаги принятия решений, которые выстраивают коррупционные схемы, которые, скажем так, не очень аккуратно следят за субвенциями, за расходованием субвенций, дотаций, субсидий, которые получают из федерального центра.

В общем, много тут можно вопросов поставить. Но не думаю, что это вопросы исключительно к Рамзану Кадырову.

Хорошо, а вообще у полпреда есть сейчас какие-то рычаги? Потому что в начале двухтысячных, когда этот пост был введен, собственно, да, это было знаком Путина «я собрал Россию», «она разваливалась при Ельцине, я собрал Россию». Вот такой был месседж тогда при помощи такой административной революции, как тогда её называли.

Сейчас полпредов в общественной жизни не очень видно, если только из них не собираются дальше сделать губернаторов ключевых. Вот здесь есть рычаги влияния? Какие вообще рычаги влияния есть у полпредов?

Вообще право предостерегать ― не такое малое, не такое малосущественное право, как можно подумать. Вот право предостерегать, накопив какую-то информацию, у полпредов есть, право выстроить определенным образом отношения в региональной элите, между губернаторами, между бизнес-элитами у них есть также. Наконец, именно они проводники политики федерального центра в намного большей степени, естественно, чем федеральные инспекторы по отдельным регионам.

Они могут запрашивать информацию напрямую у ФСБ, у других служб, естественно, у военных? Поскольку, видимо, теперь это тоже важный фактор в северокавказской политике. Такую, которую не имеют губернаторы, и, соответственно, эта информация может стать определенного рода оружием.

Степень информированности полпредов по некоторым вопросам, прежде всего по силовым, традиционно выше, чем у губернаторов. Не готов сейчас ответить на ваш вопрос, есть ли у них процедурно какая-то специальная возможность запрашивать такую информацию. Но по практике у них всегда выше информированность в этой области.

И, кстати ведь, назначения эти не только и не столько, условно, милитаристские или, так сказать, для военной элиты. Мы видим, что назначения эти дифференцированы. То есть в Центральном округе это человек, который поднаторел на коммуникациях разного рода, да, современных коммуникациях, Щеголев.

Он непотопляем абсолютно.

Он непотопляем.

С ельцинских времен. Я помню, что при Ельцине он был заместителем начальника протокола.

Да. В Уральском округе Цуканов, и мне, кстати, кажется, что там он очень востребован, потому что у него были, когда он был калининградским губернатором, взаимоотношения с мэром Ярошуком, которые он урегулировал, потому что у него были непростые отношения, и потому что он очень серьезные тоже проблемы решал с муниципалитетами в той же Калининградской области. В Северо-западном округе, когда он был…

Полпредом тоже.

Полпредом, да.

Такой бродячий полпред.

Да. И он ведь при этом тоже имел рядом под боком сильного деятеля, руководителя Санкт-Петербурга Полтавченко. На посту помощника президента занимался муниципальной реформой.

Одним словом, для этого сложного округа, Уральского федерального, где и протестное движение, периодически возникающее, и муниципальная реформа с изменением порядка выборов.

Ройзман.

Да.

Кто будет давить Ройзмана, называется.

Там, где нужны переговоры. В каждом регионе есть колоссальные нобели вот эти, так сказать, гранды уральской политики, я не знаю, от Тунгусова до Гартунга, да. Вот с ними со всеми, с крупными игроками нужен переговорщик. Цуканов, притом что он человек достаточно последовательный, я думаю, как раз эти переговоры провести сможет, и муниципальную реформу, и вообще муниципальные проблемы, которые есть в регионе, он сможет урегулировать.

То есть есть ощущение, что в значение полпредов, которое вообще как-то затухло, сейчас этой ротацией вливаются некие новые силы. Опять руководство через генерал-губернаторов.

Не знаю насчет генералов, генерал среди них только один ― Матовников.

Мы не знаем, кто из них ещё.

Во всяком случае, особенно Цуканов и Матовников ― это реально сильные, серьезные фигуры. И Щеголева не назовешь, так сказать, каким-то пустым назначением.

Да. Многие слияния и поглощения телекоммуникационных компаний как раз происходили при тихом-тихом влиянии господина Щеголева.

Но достаточно существенном, да-да-да.

Можно ли сказать, что чья-то группа одержала победу? Группа Чемезова, группа Кириенко? Как мы обычно говорим.

Я не думаю. Вообще такого рода отнесения тех или иных назначений к той или иной группе, на мой взгляд, довольно наивны, потому что назначения происходят не по принципу групповой принадлежности, а по принципу, во-первых, целого ряда ситуативных факторов, которые складываются, а во-вторых, по, собственно, тому, может этот чиновник работать в этом регионе или нет.

И последний вопрос. Вот Холманских, который, помните, «мы туда выйдем с пацанами, отобьем вас от оппозиции» в 2011 году.

Да.

И такая награда в виде полпреда в Уральском округе как раз и дискредитировала статус полпреда вообще. И как-то о Холманских отзывы в последнее время были не очень хорошие, что человек заперся в своем этом дворце и, в общем, ничего там не решал. То есть это всё? Холманских ― всё? С этим периодом закончено?

Уральское полпредство не было… Нельзя сказать, что оно не функционировало, хотя, конечно, сравнивая Холманских и Цуканова, Цуканов, несомненно, сильнее, хотя он выходец не из этого округа.

Ну и, кстати, ведь Холманских не в политическое небытие уходит, он становится руководителем совета директоров «Уралвагонзавода», это очень серьезная структура. Кстати, там же он был ведь начальником цеха. Ирония судьбы.

На мой взгляд, это решение было имиджевым тогда, в 2012 году, имиджевым, политическим…

Популистским.

Да. Символическим. И, конечно, какое-то время он отработал, и преимущества, и недостатки, особенно недостатки, стали очевидны и ясны. Цуканов в условиях нарастающей неопределенности в регионе и проблем во взаимоотношениях элит, например, Свердловской области, конечно, более уместен, чем Холманских.

Фото: Дмитрий Азаров / Коммерсантъ