Генерал Владимиров: Руководство не понимает, зачем в стране армия

Белоголовцев: Грядущее начало осеннего призыва, формирование и строительство российской армии мы обсудим с вице-президентом коллегии военных экспертов, Александром Владимировым. Александр Иванович, скажите, пожалуйста, наверняка слышали вы о результатах нашего опроса, почему в современном российском обществе подавляющее большинство людей абсолютно критически смотрят на нынешний порядок формирования армии? Почему россияне не хотят иметь призывную армию в нашей стране?

Владимиров: Знаете, в вашем вопросе столько подвопросов, столько же и ответов. Во-первых, наши слушатели, даже не те, которые принимают участие в голосовании, но и которые принимают участие в руководстве государством, плохо понимают, о чем они говорят. Последние лет, наверное, 30-40, такая странная тенденция в нашей стране, когда каждый следующий верховный главнокомандующий все хуже и хуже понимает, зачем ему эта Россия, эта армия и что с ними делать. И это не потому, что они такие плохие, а потому, что никто глубоко вопросом не занимался. Эмоционально, конечно, это 20 лет идет свершено бессмысленный разговор о том, нужна ли нам призывная армия, профессиональная армия и никто не хочет просто послушать нормального профессионала, который скажет, что профессиональных армий в мире нет ни одной.

Белоголовцев: Александр Иванович, вы как профессионал, не могли бы мне ответить на вопрос. В чем преимущество призывной армии над армией профессиональной?

Владимиров: Вы знаете, здесь, во-первых, это большой разговор. У каждой армии есть свое преимущество, но наша армия, даже которая сейчас комплектуется Министерством обороны, она и не призывная, и не профессиональная, она смешанного способа комплектования, когда профессиональный компонент, добровольческий, и призывной сопутствуют и находится в равном обиходе.

Белоголовцев: Весной призывалось, если я не ошибаюсь, больше 250 тысяч призывников в армию. Сейчас 136 тысяч. Все-таки призывников, солдат срочников в нашей армии в несколько раз больше, чем людей, которые служат на профессиональной основе. Разве это не так?

Владимиров: Профессиональная основа - это исключительно офицеры. Все остальное, как бы и специалисты, но если вы хотите сказать, не призывники, то да. Но, во-первых, я не знаю логику Генерального штаба, который объявляет такие цифры, поскольку я знаю точно совершено, что профессиональные компоненты, а именно это сержанты, будем говорить так, унтер-офицерская часть, младшие командиры - это наиболее провальная категория нашей армии, нашего военного строительства, поскольку ее практически нет и ее, кроме двухсот с чем-то человек, никто не готовит. Наша армия бесхребетная, потому что хребет армии - это младший командный состав. У нас армия безмозглая, поскольку мозги - это офицерский корпус. И нервы, тоже практически не готовит, поскольку некому учить и нечему учить. Вот эти вещи, которые базовые для нашего самочувствия армии национальной, и надо обсуждать серьезно. А в том, какая армия лучше или хуже, это бессмысленный разговор. Каждый компонент имеет свои преимущества и свои недостатки и именно поэтому она наиболее рациональная. То, что сейчас делается, это попытка совместить эти два принципа комплектования в одном военном строительстве.

Белоголовцев: В современных условиях за год чему можно научить призывника? Например, в армии США, нашего потенциального противника, стоимость простого снаряжения рядового пехотинца десятки тысяч долларов, высокоточные инструменты, лазеры, оружие пятого поколения, а у нас призывников, видимо, этому надо обучить быстро и за год. Правильно?

Владимиров: Во-первых, у нас нет такого, к сожалению, технологического оснащения как в армии США. У, мягко говоря, каменный век.

Белоголовцев: Александр Иванович, так, может, у нас каменный век как раз потому, что 20-летних пацанов на год призывают?

Владимиров: Да нет, дорогой мой, у нас каменный век потому, что офицеров нечему учить и некому учить. Вот в чем дело. Потому что у нас нет идеологии государственной воинской службы, у нас никто не знает, зачем армия нужна. Армия нужна только тогда, когда есть национальная стратегия, чего тоже нет. А это все идет оттого, что существующая политическая система такими вопросами не озадачивается, а озадачивается предложением пролонгации собственного заявления в политике. Все идет гораздо глубже. А наши 20-летние солдаты, скажем, в Грузии, показали себя так, что близко как бы, к ним не приближались по уровню и качеству военных, скажем грузинские так называемые профессионалы. Так что здесь все по-другому надо считать. И говорить одновременно, что это плохо, а это хорошо, нельзя. А в принципе, родине должны служить все.