«ФСБ очень хочет знать, где я»: шеф-редактор The Insider Роман Доброхотов прокомментировал обыск и пообещал новые «громкие истории»

Роман, приветствую вас!

Добрый день!

Расскажите прежде всего, по поводу этого заявления ФСБ что вы думаете? Насколько соответствует действительности то, что официально заявляют российские правоохранители?

Я думаю, что уголовное дело надо возбудить в отношении сотрудников ФСБ, которые сначала отобрали у меня паспорта, а теперь пытаются меня обвинить в том, что я, видите ли, не имел права выехать, притом что паспорта были изъяты совершенно незаконно. У меня нет никаких судебных решений о том, что я не могу покидать территорию Российской Федерации. Конституция мне дарует свободу передвижения. Поэтому я требую от ФСБ возбудить уголовное дело в адрес тех сотрудников, которые при содействии, собственно, в преступном сговоре с сотрудниками МВД забрали у меня мои загранпаспорта и до сих пор не отдают без объяснения причин. Соответственно, да, они должны понести наказание.

Что же касается меня, то я имею полное право передвигаться, и даже если я нарушил какой-то установленный порядок пересечения границы, имея на это опять же, повторюсь, полное право на выезд, у меня нет никакой подписки о невыезде, но это в любом случае было бы даже административное правонарушение, а не уголовное. Уголовное было бы, если бы я не имел права въезжать или выезжать и выехал бы.

Поэтому они просто придумывают повод для того, чтобы провести еще один обыск и снова отобрать компьютеры и телефоны, снова потревожить моих родственников, таким образом оказать, по сути, на меня давление. Новая процедура ― давление через родственников.

А вы можете, Роман, теперь уже это, наверно, не имеет смысла скрывать, рассказать, собственно, о том, как вы пересекали границу? Что это за пеший переход в обход пунктов пропуска при содействии иных лиц?

Я подробности не хочу рассказывать, но это полная фигня, никаких там не было содействий других лиц. И опять же повторюсь, я имею полное право уезжать в том числе в Украину, как они сообщают. Я не считаю, что я нарушал какой-то закон. Но я могу подтвердить, да, что я нахожусь сейчас за пределами России, но я не сделаю такого подарка ФСБ и не скажу, где именно, потому что, как я понял за последний месяц, они очень хотят это узнать.

Если вы находитесь в странах, например, в одной из стран Евросоюза или в Украине, то, скорее всего, вас никто не выдаст.

Я думаю, сейчас вопрос не о том, чтобы выдать меня или не выдать. Я думаю, что если они хотят предотвратить мои расследования, то у меня есть все основания считать, что лучше мне не сообщать, где я нахожусь.

Вы сейчас ведете расследования какие-то?

Я думаю, что в ближайший месяц у нас будет очень много громких историй, в том числе касательно товарищей из ФСБ.

И вы, конечно, не можете сейчас говорить даже примерно, что вы расследуете.

Примерно нет, там есть и старые истории, связанные с вот этими убийцами из Второй службы, которые, кстати, как я понимаю, и были основными исполнителями этого харассмента журналистов-расследователей, да, которые приходили к нам ко всем с обыском, ко мне, к моим коллегам. Мы и про них что-то напишем, я надеюсь, в ближайшее время, и про их коллег из ФСБ. То есть будет много интересных историй.

Хорошо, Роман, теперь по поводу ваших родителей, вашей супруги. Расскажите, что об этом известно сейчас, на данный момент. Кто на допросе? Отец, я знаю, а по поводу жены тоже приходили сообщения, но они не подтвержденные, насколько я понимаю.

Нет, оба, и отец, и жена сейчас находятся в «Лефортово» на допросе в ФСБ. К ним сначала не пускали адвоката, я не знаю, сейчас адвокат должен доехать уже теперь в «Лефортово», я надеюсь, что там, может быть, уже и допустят.

Но было понятно, что они хотели прийти неожиданно, в шесть утра, такой ночной обыск, хотели, я так понимаю, заполучить в том числе компьютер, надеясь, что что-то там обо мне узнают, хотя, естественно, там никакой информации обо мне нет. И в том числе это такой способ создать атмосферу нового тридцать седьмого года, зачем еще приходить в шесть утра к людям, да, почему нельзя просто прийти в любое нормальное время, если они действительно хотят просто вызвать на допрос и обыскать квартиру? То есть это очевидный метод давления.

Я прошу прощения, может быть, это наивный вопрос, но требуется ли правоохранительным органам в Российской Федерации какой-то ордер на обыск? Они обладали этими документами, они их представили вашим родителям, когда явились в шесть утра?

Собственно, уголовное дело о пересечении границы, высосанное из пальца, я так понимаю, им и нужно было как предлог, который они использовали, теперь они его использовали для того, чтобы проникнуть в квартиру. В прошлый раз это был некий мой твит, по поводу которого они возбудили уголовное дело о клевете, а теперь они придумали уголовное дело о пересечении границы.

Маруся, наша зрительница, в чате YouTube спрашивает: «Когда вашу супругу увезли на допрос, то что стало с детьми?». Они тоже в «Лефортово» были отвезены?

Они сейчас остались с бабушкой, с моей матерью. Ей дали уже повестку на допрос в понедельник.

Прекрасно. Что касается дальнейших планов, Роман, что вы будете делать? Попробуете ли вы каким-то образом, не знаю, вывезти своих родственников всех за пределы России? Потому что это какой-то новый уровень сейчас, да, мы наблюдаем ситуацию, при которой не просто давление на независимых журналистов оказывается в России, а их ближайшие родственники, их близкие тоже, в общем-то, в опасности. Как реагировать нужно на подобные ситуации?

Да, я считаю, что, конечно, пришло то время, когда не только активистам, но и журналистам надо теперь думать не только о безопасности своей, но и своей семьи. Раньше мы думали, что это только в Чечне у нас такая ситуация, что если человек уезжает из Чечни, то начинают прессовать его родственников. Теперь у нас кадыровские порядки на территории всей России. Мы это уже видели на примере сначала активистов, на примере брата Навального и на примере отца Жданова, а теперь мы это видим на примере журналистов. Я, конечно, надеюсь, что сейчас всех отпустят, но тем не менее сам факт повторного за два месяца ночного обыска ― это само по себе очевидное давление, отчасти месть, отчасти угрозы. Я это примерно так воспринимаю. И да, я думаю, что надо, конечно, теперь уже думать о безопасности своих семей даже совершенно законопослушным журналистам, которые просто занимаются расследованиями.

*По решению Минюста России, The Insider включен в список СМИ, выполняющих функции «иностранного агента»

Фото: Роман Доброхотов / Facebook