«Медведев подтвердил: на дворцы тратят больше, чем на лечение детей»

НКО, которые фигурируют в расследовании Фонда по борьбе с коррупцией о «тайной империи» премьер-министра все-таки опубликовали свою отчетность на сайте Минюста. Вообще по закону все некоммерческие организации обязаны это делать, но часто этого не происходит — никакого наказания за сокрытие данных не предусмотрено.

Правда, из отчетов мы узнали немного, только сухие цифры о расходах. Оказалось, что все они входят в десятку самых обеспеченных некоммерческих организаций России. Они тратят больше, например, фондов миллиардеров Владимира Потанина и Геннадия Тимченко.

Самый крупный из фондов, опубликовавших сегодня отчет — это «Дар», которому предположительно принадлежит усадьба Миловка на берегу Волги. Его возглавляет однокурсник премьера Илья Елисеев. За прошлый год он потратил почти 1,5 миллиарда рублей. В интервью «Коммерсанту» Елисеев говорил, что фонд тратит деньги, в основном, на восстановление исторических зданий.

Больше «Дара» среди некоммерческих организаций в России тратит только благотворительный фонд «Подари жизнь», который помогает тяжелобольным детям. Правда, отчетность этих двух фондов сложно перепутать. Если «Подари жизнь» подробно пишет, на что идут пожертвования, то в случае с «Даром» приходится довольствоваться только одной цифрой.

Сайта у «Дара» и других фондов, якобы связанных с Медведевым, нет, а на что именно потрачены 1,5 миллиарда, в отчете не уточняется.

Как вы считаете, для чего им это было нужно именно сейчас — опубликовать эти цифры? И какую информацию новую эти цифры для вас дают?

Спасибо больше за вопрос. Но для начала я вас немного поправлю. Дело в том, что фонды Медведева не на втором месте по количеству расходов, а абсолютно на первом месте, потому что все эти четыре фонда…

 Если их просуммировать.

Даже не мы их суммируем. Сам Илья Елисеев, ближайший друг Медведева, говорит, что это все одна и та же структура, просто разнесена по разным юрлицам. И вместе эти четыре фонда потратили только за 2016 год 3,7 млрд. рублей. Это почти на 1,5 млрд. больше, чем потратил крупнейший российский фонд «Подари жизнь», фонд Чулпан Хаматовой. И сейчас они опубликовали отчетность первый раз за всю историю своего существования. А это для фонда «Дар» почти 10 лет. То есть 10 лет они ничего не публиковали, и как только мы сделали свое расследование, как только указали на то, что эти фонды являются самыми крупными в России и самыми таинственными, самыми непрозрачными, они опубликовали отчетность.

 То есть возможно, что были некие покупки, ну, понятно, строительство дачи или покупка виноградника — это не дело одного года, возможно, что были траты в прошлые годы, которые превышают эту сумму, которая еле-еле поместилась на экране?

Конечно, эти деньги — 3,5 млрд. — это текущие траты только на этот год. Мы не нашли никакого нового имущества, которое бы эти фонды покупали за этот год. Соответственно, в предыдущие годы, когда они обзаводились Плесом и другими дачами, они тратили гораздо больше, эти 3,7 млрд. — это только текущее содержание: протекли трубы, подстричь газон, купить декантеры, бокалы для вина. И вот на эти вещи они тратят столько денег.

 То есть, если учесть, что с 2009 года говорят о Миловке, ну, с 2010-го, 7 лет, то если помножить, то получается, что где-то 30-40 млрд., может быть, через эти фонды прошли. Какая ваша оценка?

Получается колоссальная сумма. Понимаете, дело в том, что эти фонды настолько скрыты, что общее представление о их финансовом состоянии можно получать только по отрывочной информации, по какому-то бухгалтерскому балансу на Росстате. Но там понятно, что на баланс они ставят объекты либо по заниженной цене, либо вообще по кадастровой стоимости. Наша нижняя планка, которую мы сделали во время расследования «Он вам не Димон», — это 70 млрд. рублей. Активы на 70 млрд. рублей эти фонды получили за время своего существования. И то, что они тратят сейчас на поддержание этой структуры 3,5 млрд. в год как минимум — это достаточно реалистичная сумма.

 У вас фигурировала в расследовании связка фонда «Дар» с Алишером Усмановым, который передал этому фонду безвозмездно землю, потом он говорил, что он с сестрой хотел поменяться участками. Вот этого рода данные должны быть опубликованы этими некоммерческими организациями, что они получили что-то от кого-то. Ну от кого-то — да, они говорят, что у нас благотворительность секретная, так же, как может какой-то человек с не очень хорошей биографией очистить совесть, в тот же фонд «Подари жизнь» принести деньги. Что они вообще еще должны публиковать?

Есть требования закона, а есть какие-то общепонятийные вещи, которые должны происходить. Если у вас благотворительный фонд, что вы делаете в первую очередь, когда вы заводите благотворительный фонд?

 Я доказываю, что я не содержу на эти деньги менеджмент, он у меня не ездит на Роллс-Ройсах, а по закону 20%....

Вы делаете сайт, публикуете ежегодный отчет.

 Я действительно кому-то помогаю при этом, нуждающимся.

Наш Фонд борьбы с коррупцией каждый год публикует подробную отчетность, и любой нормальный фонд такое делает. Данные о просто приобретении, просто получении в дар усадьбы на Рублевке Фондом социально-значимых государственных проектов, особенно смешно такое название, конечно, должны были быть, будь этот фонд реальным, на его сайте вообще везде должно было быть. А тут они не отразили это даже в отчетности для Минюста. Та отчетность, которая сегодня опубликована, это только траты, причем траты не конкретно по каким-то статьям, они могли написать: трата на усадьбу в Миловке — 1 млрд. рублей, трата на усадьбу в Краснодарском крае — 500 млн. рублей. Они просто одной строкой это указали. Это абсолютная непрозрачность. Если мы посмотрим отчетность «Русфонда» или «Подари жизнь», то там просто по строчкам стоит: столько-то лечение.

Если предположить, что они могли этого не сделать, почему они сделали это именно сейчас? Возможно, есть другие фонды, связанные с другими влиятельными лицами, о которых вы еще не сделали свое расследование, и они ведь не заявляют, видимо, о своем существовании, таких фондов очень много молчащих.

Если вы зайдете на сайт Минюста, на раздел про некоммерческие организации, то вас сразу же встретит надпись, что фонды некоммерческие обязаны ежегодно публиковать свою отчетность, и публикуется она в таком-то разделе — и ссылочка на этот раздел. Этой отчетности там не было. И вместе с этой ссылочкой там еще написано, что если фонды не публикуют свою отчетность, то Минюст может их закрыть.

Я не верю, чтобы министр, подчиненный Медведеву, закрыл его фонд.

Более того, друг Медведева — Коновалов.

Да, друг Медведева закрыл бы его фонд. Мне непонятно не почему они этого не сделали раньше, непонятно, почему они все-таки это сделали.

Понятно, что не пришел бы Коновалов к Медведеву, не сказал бы ему: «Дмитрий Анатольевич, ваш фонд не публикует отчетность, поэтому я вас закрываю». Такого бы, конечно, не произошло. Но началась бы неприятная активность с нашей стороны, когда мы бы начали судебное разбирательство, написали бы в прокуратуру, что мы, кстати, уже сделали, по поводу непубликации отчетности, и им пришлось бы отвечать на это. Понимаете, когда на сайте Минюста черным по белому написано «должны публиковать», довольно сложно отвечать на вопрос «А почему не публикуется?». Ну и они пошли на такой, если можно назвать, компромисс, они просто раскрыли цифры без детализации конкретной.

А в реестре ничего не пропало, как в случае с детьми генпрокурора Чайки, когда их имена были подменены на ЛСДУ3 и еще что-то там?

Детей генпрокурора Чайки просто удалили из Росреестра, их не было в полях «Собственник объектов недвижимости». В случае с Медведевым мы иногда проверяем, пока никаких изменений мы не заметили. Где было написано, что это усадьба в Знаменском подарена по договору пожертвования недвижимого имущества, там это все еще есть.

Там «Дар», «Градислава».

«Градислава», «Соцгоспроект», «Дар», все четыре фонда крупнейших пока на месте. Возможно, со временем это изменится, Чайке тоже не сразу изменили — прошло минимум полгода, когда они это сделали. Возможно, это какой-то длительный процесс.

Так или иначе, это уже некий результат, который отличается от того результата, который был раньше, когда это был некий «фашиствующий, лезущий ко власти политик, который использует борьбу с коррупцией в целях личного продвижения». Правильно я формулирую? То есть это уже ответ более конструктивный, по крайней мере.

Это не то что ответ, это реакция, которая укрепит как-то их оборонительную позицию с точки зрения закона, что там меньше, за что к ним есть придраться. Но если он укрепляет с точки зрения закона их позицию, то с точки зрения каких-то общечеловеческих вещей, то это просто катастрофа. Медведев прямо заявляет, что его фонды тратят на его дворцы больше, чем крупнейшие российские благотворительные организации на лечение детей. На дворцы тратится больше, чем на онкологические операции и так далее. Это просто невероятно. В любой другой стране это был бы скандал, возможно, даже больший, чем тот, который был бы при публикации расследования «Он вам не Димон».

То есть, по сути дела, они на вас работали, получается?

У них, понимаете, окно возможностей было не такое большое. То есть либо мы публикуем отчетность, и тогда будет скандал, что мы тратим столько денег, либо мы не публикуем отчетность, и тогда они будут нас месяцами мучить в судах с требованием нас закрыть.

Несколько месяцев они будут вас называть фашистами, Гитлерами и еще кем-то, а потом, глядишь, и забудется сама история, по поводу чего Гитлером называли. Поэтому не опубликовал — и хорошо, не создал нового информационного повода.

Будут же судебные процессы по отчетности, какие-то отписки прокуратуры, им надо будет что-то отвечать. И они выбрали такой вариант, чтобы не иметь по этому вопросу никаких судебных разбирательств и минимально выполнить требования закона.

А заставить раскрыть эту статью есть законные основания?

Насколько я понимаю, нет. Они выполнили программу минимум, достаточную для того, чтобы Минюст не имел претензий по этому вопросу, но больше никакой инициативы они не проявили. Они не рассказали, что столько денег они тратят на машины, столько — на квартиры, столько — на реконструкцию бассейнов.

Но именно все четыре фонда, которые были упомянуты, одновременно предоставили свою отчетность?

Да, одновременно, в один день. И оказалось, это было достаточно приятно, когда мы это увидели, у двух фондов оказался один и тот же бухгалтер, одни и те же люди оказались в советах этих фондов. Ведь когда мы проводили расследование, нам буквально по каким-то зацепкам приходилось устанавливать их связь. А теперь и сам Елисеев признал, что это одно и то же, и даже в документах видно, что одни и те же люди этим занимаются, несмотря на то, что они делали разные адреса, разных учредителей, разных директоров.

Занимались разными делами. Трудно, наверное, работать одновременно в фонде поддержки зимних видов спорта и в реконструкции исторических зданий.

Они максимально устраивали какую-то конспирацию для этих фондов. А мы это разрушили, и сейчас то, что они публикуют, это даже дополнительно подтверждает то, о чем мы тогда говорили. И сам Елисеев теперь это вынужден подтверждать. 

Фото: скриншот из фильма ФБК