То, о чем нельзя говорить: почему термин «пенсионная реформа» запретили произносить в федеральных СМИ

Марина, скажите, пожалуйста, как вы считаете, неупотребление самого слова, термина «пенсионная реформа» может как-то изменить отношение людей к самой реформе?

Честно говоря, мне кажется, что слово «реформа»-то вообще не страшно. Я на всякий случай еще проконсультировалась со словарями и выяснила, что слово-то совершенно замечательное. Более того, оно абсолютно отвечает тому, что происходит.

Смотрите, это от латинского reformo ― «преобразую». И вот я процитирую прямо по словарю академика Шведовой, толковый словарь русского языка. «Преобразование в какой-нибудь области государственной, экономической и политической жизни, не касающееся основ существующего социального строя». То есть мне кажется, что подходит идеально, правда?

А почему же его боятся, как вы думаете? Это же вот неофициальная такая инструкция, может быть, такая непубличная, но она существует.

Мы с вами исходим из того, что она может быть, да, то есть у нас нет никаких официальных подтверждений, кто сказал. Тут я уже как журналист просто понимаю, что это слова источников, но я не знаю, кто конкретно распорядился, например. Но мы исходим из того, что, допустим, такое распоряжение есть, да.

Почему боятся? Скорее всего, действительно потому что это ассоциация с девяностыми, потому что слово «реформа» у нас ассоциируется с неким тотальным сломом, полным переустройством жизни, а не частичным, как о том говорят словари, да. Это нечто болезненное, нечто разрушительное, нечто, при котором мы всё теряем. То есть нас приучили за последние годы к тому, что слово «реформа» используется именно так, и это никак не отражают словари, но у этого есть то, что лингвисты называют коннотацией, да. Негативная коннотация к слову. Но она не словарная, подчеркну я, по словарям всё отлично как раз.

Ещё один важный момент. Я заглянула в такой Национальный корпус русского языка, может быть, вы слышали, есть такой прекрасный ресурс, электронная база текстов русского языка. Там можно осуществлять поиск по ключевым словам. Так вот, у слова «реформа» есть два мощных всплеска употребления. И, как ни странно, это вовсе не девяностые годы. Первый всплеск употребления, просто пик ― это начало двадцатого века, там, видимо, столыпинские реформы, да. И, как ни странно, это начало двадцать первого века, то есть двухтысячные годы, когда вроде бы реформы эти самые уже прошли, но о них почему-то говорят, и говорят, скорее всего, негативно. И вот это интересно.

То есть, в принципе, нынешняя власть сама создала эту негативную коннотацию термина «реформа», да, если говорить о начале уже двадцать первого века, а потом уже сама стала бояться этого слова, забыв о том, что это они же и придумали, и пытается найти какие-то заменители.

Ну а как вы считаете, если всё-таки перестать использовать термин «пенсионная реформа» и начать говорить про то, что это изменения в пенсионной системе, может ли это успокоить граждан? И вообще насколько успокаивают граждан слова, да, если говорить о каких-то больших массах, о масштабе каком-то целой страны?

Не знаю, разочарую я вас или успокою, но на самом деле никого нельзя обмануть словами, по крайней мере, за последние несколько десятилетий это стало очевидно. Никакие слова не способны затемнить смысл.

Вспомните слово «реновация». Это же слово с примерно такой же судьбой, да, его изобрели специально для того, чтобы, собственно, уйти от термина «снос», снос пятиэтажек, который связан с разрушением. Но давайте скажем «реновация». Теперь слово «реновация» во многих употреблениях начинает приобретать негативную коннотацию. Пожалуйста.

Поэтому я думаю, что со словом «реформа»… Мне-то кажется, я повторю ещё раз: прекрасное слово, отлично отражает смысл. Более того, его продолжают употреблять, я опять-таки посмотрела, кроме, пожалуй, агентства «РИА Новости», все остальные прекрасно употребляют, включая ТАСС.

Видимо, это недавнее распоряжение, фактически сегодняшняя новость. Действительно, современная власть российская очень как-то внимательно и чувствительно относятся к словам. Не зря они так боятся имени Алексея Навального.

Фото: Александр Петросян / Коммерсантъ