Филипп Гальцов о расследовании дела о Болотной: меня похитили трое полицейских

Две недели из Следственного комитета не было никакого ответа, а потом, по словам Гальцова, произошло странное. Филипп Гальцов в эфире ДОЖДЯ рассказал, что именно.

Писпанен: Расскажите эту историю.

Гальцов: Где-то в районе 12-13 дня ко мне пришли три сотрудника УГРО, начали звонить, орали через дверь, что пришли с обыском и вызывают меня в качестве свидетеля. В итоге, они отмычками открыли дверь, ворвались в квартиру.

Писпанен: Почему вы не открыли?

Гальцов: Ни ордер, ни постановления, ни удостоверений они не показывали. Они просто скрутили меня и повезли в Следственный комитет. Родители были в диком шоке. По дороге без протокола пытались со мной поговорить на тему моей оппозиционной деятельности, связанной с другими проектами. Все это сопровождалось нецензурной бранью, угрозами в отношении меня.

Писпанен: Вам лично угрожали?

Гальцов: Мне лично угрожали.

Писпанен: Вы знаете их имена?

Гальцов: Я знаю имя одного оперуполномоченного.

Писпанен: Они не представились?

Гальцов: Не представились, никаких удостоверений не показывали.

Лобков: Можете назвать ее в эфире, чтобы в их отношении было возбуждено хотя бы служебное разбирательство?

Гальцов:  Я помню, что одного они между собой называли Михаил Михайлович. И знаю только фамилию следователя.

Лобков: Они выполнили вашу просьбу? Вас допрашивали именно по делу арестованного Зимина?

Гальцов: Меня не допрашивали сегодня. Повестки до сих пор нет.

Лобков: Что делали с вами в Следственном комитете?

Гальцов: Меня допрашивали по делу Развозжаева, Удальцова, Лебедева. Задавали именно эти вопросы.

Лобков: То есть вас привлекли по другому делу?

Гальцов: Так и было.

Писпанен: Я читала, что  в Следственном комитете вам тоже угрожали, что вы получали оплеухи?

Гальцов: От следователя лично я получил пару подзатыльников, оскорблял меня.

Писпанен: А следователя как зовут?

Гальцов: Грачев Тимофей Владимирович, майор юстиции, главного следственного управления Следственного комитета.

Лобков: Чего они от вас хотят?

Гальцов: Они хотели от меня узнать, знаком ли я с Развозжаевым, Лебедевым, Удальцовым. Имею ли я отношение к беспорядкам на Болотной площади в Москве 6 мая.

Писпанен: Они хотели, чтобы вы были не свидетелем, а обвиняемым?

Гальцов: В том числе, я думаю.

Лобков: Напомните, почему вы пошли свидетелем по делу Зимина, которого обвиняют в том, что он бросил два камня в полицейских? Его арест продлен до 6 марта. Что вы хотели бы показать, если бы вас допрашивали по сути дела?

Гальцов: Я со Степаном Зиминым встретился на Болотной площади, он мой хороший друг, я находился с ним рядом, когда происходило задержание, когда полиция начала избивать людей незаконно. Я видел, что Степан никаких противоправных действий не делал. Уже есть результаты трех экспертиз, по которым Степан Зимин не ломал палец сотруднику полиции, ни в кого не кидал камнями. Но его все равно закрывают, а я видел то, что он делал конкретно 6 мая на площади. Его самого избили на моих глазах. Нас вместе с ним задержали.

Лобков: То, что вы говорите в нашем эфире, можно рассматривать как ваше видеосвидетельство?

Гальцов: Да.

Писпанен: Вы понимаете, что вместо доброго дела вы можете сами потерять эту свободу, учитывая, как именно вас допрашивали в Следственном комитете?

Гальцов: Я, с одной стороны, это понимаю.

Писпанен: У вас есть хотя бы адвокат?

Гальцов: Уже есть. Он появился благодаря адвокату  Степана Зимина. Я знаю, что они могут это сделать.

Писпанен: Вы с вашим адвокатом уже подали жалобу на действия сотрудников.

Гальцов: Жалоба будет подана на этой неделе.

Лобков: Как сформулировать это – как незаконное задержание?
Гальцов: Это, по сути, похищение.

Писпанен: Взломы дверей есть?

Гальцов:  У них были специальные отмычки. Этого не видно. Как будто открыто ключом.

Лобков: Вы откажетесь от планов свидетельствовать по делу Зимина, или  вы будете настаивать, чтобы в Следственном комитете вас допросили по этому делу?

Гальцов: Я буду продолжать дальше. Скорее всего, будет подано еще одно ходатайство по этому делу. Я дам показания, потому что я вижу беспредел и беззаконие по отношению к моему другу и другим товарищам.

Лобков: Вы можете повторить, что вы говорили следователю, когда они спрашивали, знакомы ли вы с Развозжаевым, Удальцовым…

Гальцов: Ст.51 Конституции – говорить буду только в присутствии адвоката.

Лобков: Вы так отвечали следователю?

Гальцов: Да, несмотря на давление.

Писпанен: А по Зимину ничего не спрашивали?

Гальцов: Ничего. Было 5 вопросов: Развозжаев, Лебедев, Удальцов, мое участие на Болотной площади  и мое отношение к фильму «Анатомия протеста».

Лобков: Если бы вы не заявили о себе, до вас бы добрались или о вас не вспомнили бы?

Гальцов: Я вчера выступал на митинге в защиту политзаключенных в Новопушкинском сквере. Я говорил об этом. Я благодарен людям, которые писали обо мне, что СМИ этот вопрос осветили, потому что если бы не это освещение, я бы сейчас сидел на Петровке, 38.

Лобков: Возможно, правоохранительные органы обратили на вас внимание после вашего выступления?

Гальцов: Они обратили внимание, думаю, давно. Я в оппозиционном движении не первый год, я догадывался об этом. Есть базы на всех активистов оппозиционных движений.

Лобков: Вытащили-то только вас?

Писпанен: Филипп старался.

Гальцов: Я не старался, это было стечение вынужденных обстоятельств. Если бы я замолчал, судьба бы сложилась по-другому.