«Спасибо вашему любимому Путину»: девушки из Femen о жизни в изгнании и причинах распада движения

Товкайло: Так все-таки организация Femen больше не существует, и если не существует, то кто продолжает проводить акции?

Шевченко: Добрый вечер. Как Яна и заявляла, есть единичные активистки, которые действительно продолжают делать акции. Мы создали новую волну феминизма, новый способ протеста для женщин, для феминисток всего мира, и до сих пор действительно некоторые девушки в разных уголках этой планеты используют секстремизм как оружие в своем протесте. Но такой организации, как Femen, для нас, как основателей, для нас, как для людей, которые создавали идею, которая была выстрадана, которая была обдумана долгими годами деятельности, и теоретической деятельности над этой идеей, для нас движение Femen не существует. Но мы всегда говорили о том, что любая девушка, которая использует такой же способ протеста, имеет право назвать себя Femen, но это вовсе не означает, что движение как таковое продолжает существовать.

Товкайло: А почему все-таки распалось движение? Что послужило причиной?

Жданова: Ну, во-первых, причина была не одна, во-вторых, это началось не вчера, как я говорила уже в интервью, не поделили власть, не поделили деньги, наверное.

Шевченко: Некоторые активисты движения.

Жданова: Да. Не поделили направления…

Шевченко: Количество обложек.

Жданова: Да, в конечном счете, когда движение начало набирать обороты, когда мы стали известны, когда у нас появилась publicity, не все, наверное, смогли спокойно продолжить работу активистов. Некоторых унесло в карьеру, некоторые нашли, как Анна Гуцол нашла возможность зарабатывать деньги на наших костях, на наших голых грудях — Анна попыталась продать наше движение. Существует аудиозапись, где она звонит мне и предлагает определенные суммы. Просто было, правда, очень много грязи, я не хочу сейчас опять вдаваться в подробности и все это поднимать наружу, опять об этом обо всем разговаривать. Существует куча интервью, куча информации об этом.

Товкайло: А вот чем вы сейчас занимаетесь? Вы находитесь сейчас в Париже — вы там живете, учитесь, может быть, у вас бизнес какой-то? Чем вы сейчас занимаетесь?

Шевченко: В Париже мы, потому что мы политические беженцы, благодаря вашему любимому Владимиру Путину, который сделал все от него зависящее для того, чтобы выгнать нас из Украины, для того, чтобы нас физически и морально запугать, для того, чтобы на нас завели уголовные дела, абсолютно подставные. И поэтому мы во Франции, попросили политическое убежище и получили его, и поэтому теперь мы находимся здесь, так скажем, на относительно безопасной территории.

Товкайло: А сейчас украинские власти не связывались с вами, не приглашали вернуться обратно, закрыть те дела, которые против вас были заведены?

Шевченко: Вы знаете, нет. Украинские власти на самом деле не особо-то поменялись. То есть, может быть, лица изменились, но внутренности все те же. И в общем-то, уголовные дела, которые были открыты еще при Януковиче, до сих пор открыты на нас в Украине, поэтому возвращаться в Украину мы, к сожалению, не можем.

Жданова: Даже лица не изменились, потому что те же самые депутаты, которые сидели с начала основания Верховной рады, они же, собственно говоря, сейчас и у власти. Поменялись только их фамилии, и все.

Товкайло: А все-таки, чем вы сейчас занимаетесь, вы учитесь, работаете?

Шевченко: Мы и учимся, и работаем, и не только.

Товкайло: Учитывая предстоящие выборы во Франции, вы не боитесь, что к власти во Франции придут силы, которые, так сказать, не рады будут вас видеть во Франции, вам придется опять куда-то бежать, переезжать?

Шевченко: Мы, конечно же, боимся того, что во Франции, в Европе, в Америке и, в общем-то, и в России, и в Украине происходит абсолютная национализация, и правые идеи завоевывают несчастные умы граждан, чьи жизни подорваны экономическим кризисом, и, естественно, мы опасаемся того, что здесь к власти придут правые, и, скорее всего, так и произойдет. И после победы Трампа в Штатах, конечно же, что стало, мне кажется, для всех думающих людей на планете шоком. Действительно, страшно даже здесь, во Франции, потому что Европа тоже национализируется, как и Россия, Украина, и вообще мир сейчас.

Товкайло: Александра, Яна, а кто сейчас, по вашему мнению, скажем так, наиболее яркий, ярый защитник прав женщин в мире?

Шевченко: Не знаю, есть много разных организаций, каких-то единичных активистов, которые защищают права женщин. На самом деле сейчас это становится делать гораздо труднее, потому что как раз-таки благодаря, вернее, из-за национализации, вот этих нацистских, националистических, псевдопатриотических идей, женщинам становится все труднее и труднее, потому что феминизм — это абсолютно левая идея, и, естественно, существовать в обществе, которое поддерживает идеи правые, становится все трудней и трудней.

Товкайло: То есть в ближайшее время создавать какую-то новую женскую организацию, насколько я помню, вы себя принципиально не называли феминистской организацией, вы не планируете?

Шевченко: Мы когда-то давно не называли себя феминистской организацией, потому что это было абсолютно диким словом для Украины на то время, поэтому мы пытались замаскироваться под просто женскую организацию. Потом, конечно же, мы абсолютно спокойно стали называть себя феминистками. Создавать что-то новое? Не знаю, возможно, что-то и создадим, но мы же не единственные люди на планете. В общем-то, это может сделать кто угодно.

Товкайло: Сегодня у стен Кремля прошла акция, феминистская акция в защиту прав женщин. Вот что бы вы посоветовали? У нас буквально, я не знаю, видели вы или нет, примерно сорок минут назад была девушка, которая забралась на Кремлевскую стену и вывесила плакат, в принципе, довольно неприятного содержания для властей. Так вот, что бы вы посоветовали с учетом вашего, скажем так, довольно богатого и успешного опыта отстаивания женских прав? Как им вести себя в России в довольно, скажем, сейчас патриархальном таком обществе?

Жданова: Продолжать в том же духе, быть еще более смелыми, еще более радикальными и еще более неугодными властям, и еще более свободными.

Товкайло: Александра, Яна, спасибо.

Фото: Ярослав Дебелый / РИА Новости