Эксперты: кризис 2008 года не повторится

"Черный понедельник" на российских биржах. Индекс РТС сегодня упал почти на 8%, индекс ММВБ - более чем на 5%. Падение бирж сопровождается и падением рубля. По отношению к евро сегодня рубль подешевел почти на 90 копеек, а по отношению к доллару - на 70 копеек.

Европейские, азиатские и американские торговые площадки также показывают неутешительную динамику. В первый торговый день после снижения кредитного рейтинга США, рынки Америки открылись значительным спадом. По всему миру - тревожное настроение. Это еще не паника, но инвесторы предпочитают избавляться от рискованных бумаг и уходить в надежное золото.

Ситуацию может исправить завтрашний день: Федеральная резервная система США должна объявить о новых мерах стимулирования экономики. Однако, не исключено, что регулятор не скажет ничего конкретного и период неопределенности затянется.

Ждать ли нового мирового кризиса - обсуждаем с Константином Церазовым, заместителем руководителя управления глобальных рынков "Тройки Диалог", и Ованесом Оганисяном, аналитиком "Ренессанс Капитал".

Фишман: Все говорят, что как только что-то начинает идти вниз или вверх, то довольно сразу появляется слово «кризис», у всех в умах маячит и все начинают сильно нервничать. Вот чем ситуация сегодня отличается от ситуации 2008 года? Если можно, как-то по пунктам. Константин, давайте с вас начнем.

Церазов: На самом деле, слово «кризис», оно появилось откуда-то ниоткуда, непонятно откуда. Скорее, это такая вещь, более притянутая за уши к этой ситуации. Понятно, что всем страшно. Отличий, на самом деле, много. Это уже какая-то вещь, которая была готова структурно уже практически давно: все знали, что США, как и Европа, набирают много долга и, в общем-то, непонятно, как его возмещать.

Фишман: И что, будет снижен рейтинг, вероятно?

Церазов: Поэтому, к этому готовились. Естественно, есть некий психологический эффект: официально понизили, поэтому все понеслось. С другой стороны, если посмотрите на те же казначейские облигации США, все обратно понеслись вниз. Поэтому говорить о том, что все так плохо, по-моему, как-то рано.

Оганисян: Конечно, плохо, очень плохо сейчас в мире всяким регуляторам, Центральным банкам Европы, Америке приходится всегда вмешиваться, чтобы установилась ценовая стабильность, они поддерживают разного рода облигации, чтобы не дай бог расширились бы спрэды, увеличились бы доходности, и людям бы стало тяжелее занимать. В общем, сейчас на них довольно большая нагрузка и они с ней пока довольно успешно справляются. В принципе, в Европе, в Америке, ну, в Европе идет полномасштабный кризис, в Америке, можно сказать, кризис в каких-то рудиментарных вещах он начинается, можно сказать, что он начинается. Все-таки, эпохальное событие – понижение рейтинга американского, такого мы никогда не видели. Мы начинаем жить в мире, где валюта становится менее и менее fiat и более становится оцененной, более притянутой к своим оценкам. Что происходит в России? В России, конечно, ситуация очень сильно отличается от 2008 года по трем причинам. Первое – это то, что у нас не «пузыря» на рынке. У нас сейчас, в принципе, довольно адекватно оцененный рынок, по разным показателям он торгуется всего лишь в пять раз дороже своих прибылей. Раньше до кризиса, например, показатель был в 10 раз дороже прибыли, он торговался, этот рынок. Второе, чем мы отличаемся от ситуации в 2008 году, тем, что у нас довольно мало кредита и в экономике, и на рынке.

Фишман: Некому обанкротиться?

Оганисян: Да. Третье, чем отличается нынешняя ситуация от 2008 года, тем, что пока еще вообще в глобальной экономике нет убытков. То есть, нет никаких таких тараканов, как сабпрайм-кредиты и так далее, которые реально принесли очень большие убытки финансовым институтам, которые потом должны были ликвидировать свои рисковые позиции, чтобы затыкать какие-то дырки у себя в балансах.

Фишман: Потому что вкладывали в какие-то очень ненадежные бумаги, и об этом никто не знал.

Оганисян: Сейчас, в принципе, такая ситуация может развиться потенциально с государственными долгами. Если цены на них не будут поддерживать, тогда цены на них упадут и большие финансовые институты понесут финансовые убытки, которые надо будет закрыть путем продажи рисковых активов таких, как российские акции и других. Но сейчас пока ситуация под контролем: есть ценовая стабильность, эти облигации пока еще никуда не двинулись и в экономике не убытков. Поэтому то, что сейчас происходит, можно, в принципе, все еще рассматривать в рамках коррекции, это все еще вернется на свои круги. И последнее, что очень важно для нашей экономики, это то, что у нас ЦБ ушел от управляемого курса рубля. Он преследует более плавающий курс, он уже больше не стремиться поддерживать любой ценой рубль, он знает, что наша экономика очень проста, она зависит от двух вещей – от ставок на глобальных рынках капитала и от цены на нефть. И если движение происходит в одном из этих параметров, то нет никакого смысла держать рубль, иначе в экономике может наступить какой-то кризис платежной системы.

Арно: И вопрос, который волнует сейчас всех обывателей больше всего: в чем хранить деньги?

Оганисян: Самый лучший способ – это в китайских юанях, если есть возможность.

Церазов: Ну, на счет китайских юаней – это довольно интересное предположение, я только «за» на самом деле, но я бы хранил в базовых валютах, сделал бы корзину из мировых валют центральных…

Арно: То есть, разделить…

Фишман: Это стандартный ответ любого финансового аналитика. Я знаю: «Возьмите корзину, не кладите все яйца вот сюда»…

Церазов: Не совсем так. Понятно, что это стандартна реакция и все такое, но имеется в виду, что я бы сделал часть портфеля именно в валюту, потому что все-таки деньги, наличные или безналичные, - это все-таки деньги. Если происходит падение цен на какие-то активы, деньги у вас все равно остаются деньгами. Дальше вопрос, как вы будете из банка их вывозить, будете ли вы их хранить дома в виде купюр, либо в банке швейцарском, вопрос только как вы к нему будете иметь доступ, либо покупать на эти деньги золото, что, в принципе, тоже является альтернативой. Ну, и не забывайте про недвижимость, я уж не говорю про стройки, а…

Арно: А недвижимость сейчас нужно покупать или продавать?

Церазов: Я думаю, что квартиры, в той же Москве, Лондоне, Нью-Йорке всегда будут в цене, если мы говорим про прайм-недвижимость и с ней навряд ли что случится, ну если мы говорим про такие совсем какие-то диверсификации изощренные.

Фишман: Так или иначе, речь идет о рутинной тактике управления финансами, то есть, никакого антикризисного менеджмента специально, видимо, не требуется от обывателя, да?

Арно: Количество рублей минимизируем или нет в своей копилке?

Церазов: Я бы не минимизировал, но я бы его диверсифицировал. Но, как правило, у русских людей, у них долларов примерно столько же, сколько и рублей, может быть, даже и наоборот.

Оганисян: Сейчас не стоит реагировать на это движение в рубле, потому что все-таки мы видели, что Америка только что стояла на грани дефолта, что рейтинг США только что понизили и обычно за такими событиями следует слабость валют. Мы сейчас этого не наблюдаем, потому что мы наблюдаем такой феномен, который называется у экспертов «ловушка ликвидности». Как только повышается уровень риска, все сразу бегут в американский доллар, независимо оттого, что с ним только происходило. Что характерно, сейчас растет золото. Обычно в таких ситуациях ловушек ликвидности даже золото падает. Если мы вспомним 2008 год – кризис, то золото тоже падало в начале кризиса. Сейчас оно растет, это означает, что есть аппетит к другим активам, кроме доллара. И через какое-то время после этого роста золота мы увидим рост нефти, мы увидим рост остальных сырьевых товаров и потом увидим рост валют, которые связаны с экспортом сырья. Поэтому, не стоит сейчас…

Фишман: И бояться дефолта в Италии, Испании тоже не стоит?

Оганисян: Стоит бояться, но здесь стоит смотреть, что делает ЦБ Европы. Если он будет покупать, поддерживать эти облигации, поддерживать ценовую стабильность, то, наверное, не стоит бояться.

Фишман: Но ведь это проблема второго порядка, потому что все же основные проблемы в Греции и Португалии, а там они возникают по тому факту, что они есть в других европейских странах.

Оганисян: Это зараза, это уже инфекция, которая…

Фишман: Ну, она может превратиться действительно в такой мощный вирус?

Оганисян: Она не может превратиться, пока европейский ЦБ поддерживает цены.