Информационное ополчение: как доносчики и стукачи помогают полиции сажать за лайки и репосты

Фото миловидных девушек, которые собираются стать полицейскими, облетело весь рунет, и они сами уже, кажется, стали мемами. Будущие полицейские оказались профессиональными доносчицами: строчили жалобы на подростков, размещавших якобы экстремистские мемы

Данила Маркин: Один из оперов открыл страницу начал листать картинки — вот они. Я даже удивился — серьезно? Каритнки с 13 года с сатирой отборная коллекция мемчиков.

Затем они же оскорбились картинками на странице другой жительницы Барнаула — Марии Мотузной. Есть версия, что  девушки писали зачеты за донос. Впрочем, трубки они перестали брать, а в интернете началась травля. Историй о том, как кого-то осудили за репост — достаточно, но впервые начали всплывать личности доносчиков.

Передача екатеринбургского журналиста Максима Румянцева  пестрит георгиевскими лентами. Фразу про информационное ополчение, которая так понравилась президенту, Максим, видимо, воспринял буквально: на страничке — фото с автоматом и заверения, что держать умеет не только микрофон. Уже после интервью с президентом Румянцев начал писать донос за доносом. Сначала на эпатажного мага Антона Симакова, затем — на блогера Руслана Соколовского, который ловил покемонов в церкви.

Психологи считают, что те, кто начинает травлю, сами когда-то были жертвами. Истрия Евгении Чудновец очень показательна. Несколько лет назад ее буквально вытащили из-за решетки: девушку посадили за репост, а несколько дней назад она сама написала жалобу на видео группы Pussy Riot. Впрочем, свой поступок она объяснила с рациональной точки зрения.

Евгения Чудновец, правозащитник: Я сама чуть не сделала репост, за который меня могли бы посадить. Я увидела ролик Pussy Riot сразу после их выходки на стадион. И я просто подумала, может, меня за этот экстремистский ролик опять посададят?  В том числе, тех пользователей, которые будут только репосты делать.

В общем, все уже когда-то было: по доносу расстреливали, ломали жизни, достаточно было что-то не то сказать или — вообще ничего не делать. Доносчиками становились соседи по общежитию — когда еще представится шанс захватить лишнюю комнату? Завистливые писатели, воспитанные партией пионеры. И вот, спустя десятилетия снова появилась армия профессиональных обиженных и оскорблённых. Они говорят от имени общественности, но, как считают историки, это власть говорит их голосами

Илья Утехин, историк: Это не просто иллюзия общественной поддержки — это иллюзия того, что инрициатива исходит снизу. Очень важно показать, что это не власть что-то пытается сделать, а есть некие группы людей, которые готовы проявить общественную самодеятельность. Побить демонстрантов можно направить специальных людей с палками, а можно сделать так, чтобы титушки вышли и побили. Тут есть такой момент маскировки и момент циничной игры с обществом, в котором посредством таких шагов культивируется такая как бы  готовность съесть, проглотить тот факт, что на самом деле эта поддержка фейковая.

По мнению политологов, появление доносчиков — дурной сигнал. Это значит, что власть понимает, что поступает неправильно, и боится последствий.

Никита Петров, историк: Когда власть не поддерживает население, начинаются проблемы, связанные с единомыслием. Как только власть понимает, что она ведет абсолютно антинародный курс, как только власть понимает, что во власти у нас масса людей, которые сами по себе, кстати говоря, криминальны и по замашкам, и по поступкам. И вот тут начинается давление на общественное мнение.

О том, что доносы поддерживаются властью, говорит еще и тот факт, что все жалобы носят сплошь политический характер — чувства верующих, экстремизм. А когда Михаил Хачатурян годами избивал своих дочерей, не нашлось никого, кто мог бы пожаловаться.

Фото: Артем Коротаев / ТАСС