Диверсия, провокация или террор?

По сообщению российской спецслужбы, в ночь на 8 августа в Крым дважды пытались прорваться при поддержке артиллерии группы украинских диверсантов. Их остановили российские силовики. Это сопровождалось перестрелкой, в ходе которой погиб сотрудник Минобороны. Как сообщает «Коммерсантъ», ссылаясь на свои источники, еще 10 человек были ранены. А уже 10 августа, спустя три дня, Путин пообещал усилить меры безопасности в Крыму.

По версии Федеральной службы безопасности, теракт пытался организовать уроженец Запорожья и сотрудник украинского Министерства обороны Евгений Панов. Он уже дает признательные показания — пояснили в ФСБ. Имена других членов группы в ведомстве пока не называют. Под описание Панова подходит выходец из города Энергодар. В марте этого года репортаж оттуда делала украинская журналистка Екатерина Сергацкова. Евгений Панов из Энергодара больше года служил добровольцем в зоне АТО, а потом вошел в организацию, которая занималась самообороной города, о его службе в разведке ничего неизвестно.

В Министерстве обороны Украины личность Евгения Панова пока не прокомментировали, однако рассказали, что заявления со стороны ФСБ являются ничем иным, как «попыткой оправдать  передислокацию и агрессивные действия воинских подразделений России на территории Крыма». Так же считают и в вооруженных силах страны.

Украинские средства массовой информации уже несколько дней сообщают об усилении российских военных в Крыму на границе с Украиной. В сети еще 6 августа появлялись видео с передвижениями военных грузовиков по территории полуострова. А уже ночью ФСБ начала спецоперацию, о которой 10 августа и рапортовало ведомство. Подобные видео продолжали появляться еще на протяжении нескольких дней.

Эту тему Евгения Воскобойникова и Антон Желнов обсудили с экс-министром иностранных дел Украины Константином Грищенко и представителем самопровозглашенной ДНР при Минской контактной группе Денисом Пушилиным. 

Константин Иванович, как вы можете прокомментировать эту информацию?

Грищенко: Достаточно сложно ее комментировать, поскольку слишком много факторов, которые выглядят очень сомнительными и очень настораживающими. Именно поэтому довольно сложно, давайте более конкретно задавать вопрос. Я бы сказал так, если говорить по большому счету, все, что происходит, вызывает очень большую обеспокоенность. Именно потому, что это вышло на самый высокий уровень, на уровень президента Российской Федерации, его комментарий.

Что этот комментарий означает для российско-украинских отношений и для нормандского формата?

Грищенко: Российско-украинские отношения находятся в том состоянии, когда вряд ли можно что-то сделать такое, что бы их еще ухудшило. Они и так находятся в состоянии, когда их надо спасать. Мы находимся в ситуации, когда на самом деле тот конфликт, который трудно объяснить с самого начала, становится уже системным, который приводит к тому, что уже он переходит из межгосударственного в межнациональный, международный в прямом смысле этого слова. Отношение украинцев к России всегда было лучше, нежели в России было к Украине, согласно опросам общественного мнения, по крайней мере с 2008 года. А сейчас это очень быстро приходит к практически такому же одинаковому показателю. Вот это меня беспокоит больше всего. И чем больше политические руководители и в Украине, и в России будут нагнетать ситуацию, тем скорее мы достигнем того уровня, который, наверное, нам никому, ни с одной стороны не хотелось бы видеть.

Что означает, вы сказали, сомнительной выглядит версия? Сомнительной выглядит версия от украинской стороны или от российской стороны? Я имею в виду произошедшее на границе России и Украины.

Грищенко: Выглядят сомнительными комментарии, поскольку пока не представлены факты. Вы знаете, у меня самые страшные воспоминания от моей учебы в МГИМО, это то, что нас учили, это были уже семидесятые годы, тому, что Финляндия напала на Советский Союз. И что Советский Союз был вынужден в ответ, естественно, применить всю мощь советской армии для того, чтобы наказать тех, кто совершил агрессию. Вот это воспоминание меня всегда приводит в трепет и ужас.

Константин Иванович, как вы считаете, может ли эта информация, эти действия привести к эскалации конфликта?

Грищенко: В современном мире, особенно за последние два года, вообще что-либо исключать из самых тяжелых и самых страшных сценариев нельзя. Но я все-таки надеюсь, что сегодня, наверное, достаточно много разумных людей, в том числе и в окружении украинского и российского руководства, помогут найти выход из сложившейся ситуации. Нам нужен диалог. Нам нужно реальное понимание того, что если ты кого-то даже не любишь, ты должен понимать, что с соседями нужно жить в дружбе, нужно жить мирно. И каким образом находить вот это решение, тут очень много составляющих, и наверное, вряд ли мы в течение отведенного в эфир времени сможем обсудить эти все вопросы. Но без желания как раз снижать напряжение в дискуссии, без реальных шагов, направленных на решение проблем, а не на их обострение, ни Украина, ни Россия не смогут решить главного — сможем ли мы быть нормальными соседями, дружественными соседями, может быть, в будущем, более чем это, быть союзниками. Сегодня пока это не проглядывается, но мы к этому должны стремиться.

Спасибо, Константин Иванович. С нами сейчас на связи Денис Пушилин, представитель самопровозглашенной ДНР при минской контактной группе. Денис, приведет ли это к эскалации конфликта военного? Как будет ДНР реагировать на произошедшее?

Пушилин: Безусловно, угроза эскалации конфликта в связи с событиями в Крыму только увеличилась. И здесь мы со своей стороны предприняли конечно же определенные шаги, то есть глава республики распорядился повысить меры безопасности. Естественно, это осложнит и так очень сложный переговорный процесс, который происходит в Минске, но как дальше будут развиваться события, покажет ближайшее время.

Воскобойникова: Денис, значит ли это, что Минские соглашения сейчас не будут иметь вообще никакого действия?

Желнов: Означает ли крах Минских соглашений произошедшее 6-7 августа?

Пушилин: На самом деле так бы, наверное, говорить было бы неправильно. Но то, что определенная угроза Минским соглашениям в связи с агрессивными действиями, фактически террористическими актами со стороны Украины, конечно же это имеет место быть.

Что значит, определенно сказать нельзя? Президент Путин сегодня сказал, что встреча в нормандском формате, которая должна была состояться в Китае в сентябре, бессмысленна. То есть мы понимает, что ее не будет. Вряд ли, после слов о бессмысленности такой встречи, она состоится. В этой связи как вы тогда прогнозируете ситуацию? Если будет отменен нормандской формат, что будет с Минскими договоренностями?

Пушилин: Ну, на самом деле нормандский формат никогда не был запланирован, чтобы он подменял минский формат. Почему? Потому что минский формат сам по себе развивал прямой диалог. И здесь конечно же нормандский формат во многом помогал и оказывал содействие, но всю основную работу необходимо было проводить в Минске. К сожалению, не всегда это получалось. И сейчас мы застопорились, наверное, потому что нет никаких политических решений. Представители от Украины в политической подгруппе уходят от принятия каких-то решений, то есть очень трудно удается добывать у них их письменную позицию, то есть чего же на самом деле хотят представители Украины. То есть данные события только ухудшили ситуацию, но насколько ухудшили, наверное, покажет 26-е число, когда состоится очередная встреча, по крайней мере, запланирована очередная встреча в Минске.

Денис, последний к вам вопрос. Все-таки вы можете конкретизировать, либо у вас еще нет у самих понимания, как будет действовать ДНР теперь в данной ситуации? Пойдет ли в наступление? Что будет происходить?

Пушилин: Мы, как и прежде, являемся приверженцами того, чтобы данный конфликт разрешился политически. При этом, учитывая действия Киева, меры безопасности в нашей республике были усилены по распоряжению главы. Естественно, с нашей стороны каких-то действий, наступлений и прочего, не запланировано, но к развитию событий со стороны Украины различных мы готовы. 

Фото: Владимир Федоренко/РИА Новости