(Де)криминализация экономических статей

Пакет поправок  содержит несколько нововведений, которые авторы называют смягчающими. В частности, поправки поднимают размер ущерба, освобождают от уголовной ответственности впервые совершивших преступление и снижают размер возмещения, которое предприниматель должен внести в бюджет с целью освобождения от уголовной ответственности.

Как это часто бывает с попытками защитить российский бизнес, в новых поправках есть и подводные камни. Например, по статье мошенничество увеличиваются сроки наказания и вводится новый , шестой,  состав статьи 159 (мошенничество).

Об этом важном  для российского бизнеса нововведении Дождь поговорил с Рафаэлем Марданшиным, депутатом Госдумы и членом комитета по  уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству.

Яковлева: Я процитирую новый состав статьи «Мошенничество»: «Мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности». Для чего нужен еще один состав статьи?

Марданшин: Я хотел бы напомнить, что эта статья уже была в нашем Уголовном кодексе. Она была отдельной статьей.

Яковлева: Она звучала не так.

Марданшин: Она так и звучала, мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств. То же самое и здесь, но она предлагается не отдельной статьей, а именно дополнительной частью к статье 159. Предлагается сделать пятую часть. Повышается пороговое значение ущерба, после которого наступает уголовная ответственность.

Яковлева: Это по всем частям статьи «Мошенничество»?

Марданшин: Нет, по обычному остается так, как было. По обычному мошенничеству идет от 250 тысяч рублей, а по предпринимательской статье ― от 3 миллионов рублей, а особо крупный размер от 12 миллионов рублей (по обычной статье ― от 1 миллиона). Получается двенадцатикратное увеличение порогового значения ущерба.

Еще один важный момент. Убираются квалифицирующие признаки, такие как «совершенное группой лиц по сговору, с использованием должностных полномочий и организованной группой». Это очень важно.

Яковлева: То есть будут просто размеры: крупное, особо крупное.

Марданшин: Наказание будет зависеть только от размера причиненного ущерба. Это исключает возможность привлечения предпринимателей к уголовной ответственности по совершению организованной группой лиц, директор, бухгалтер ― уже организованная группа. Если эти поправки будут приняты, это будет исключаться.

Чепель: Часто правоохранительные органы используют для давления на бизнес. Если мы говорим о том, чтобы гуманизировать законодательство, предполагается, что надо стараться исключить такие моменты, когда возможно давление. В случае применения формулировки «преднамеренное неисполнение договорных обязательств» правоохранители получают возможность проверять все договоры. Любой договор может стать причиной для каких-то санкций. Где здесь гуманность?

Марданшин: Конечно же, это не так. Они не имеют права проверять все договоры. Это делается только по заявлению потерпевшего. Правоохранительному органу нужно доказать преднамеренность, умысел.

Яковлева: Кто же будет, по вашему мнению, этот умысел доказывать?

Марданшин: Когда вводится такая предпринимательская статья, то если против предпринимателя возбуждается дело именно по этой части, он автоматически попадает под норму Уголовно-процессуального кодекса, к нему не может применяться такая мера пресечения, как заключение под стражу до решения суда. Это очень важно, потому что такие злоупотребления происходят, когда он находится под арестом.

Яковлева: Это важно, безусловно. Злоупотребления происходят в принципе, когда дело возбуждается. Родион, может быть, здесь неправильно сказал, не проверять договоры. Но когда правоохранительные органы приходят и начинают с уголовной точкой зрения обсуждать отношения двух предпринимателей, которые гораздо сложнее, чем просто «оплатили ― отгрузили», там огромное количество экономических моментов…

У нас обвинительный уклон. Естественно, претензии, выраженные в виде уголовного преследования, обысков, «всем стоять, руки за голову» ― это уже давление на бизнес. А когда вводится «преднамеренное неисполнение договорных обязательств», при учете обвинительной функции нашего правосудия получится, что все виноваты.

Марданшин: Яна, смотрите, какая ситуация. Сейчас правоохранительные органы по действующим нормам УК могут прийти к любому предпринимателю и возбудить уголовное дело. Вы знаете, что это «резиновая» статья. Чтобы это исключить, вводится норма о сфере предпринимательской деятельности. Если по обычному мошенничеству достаточно 2,5 тысяч рублей ущерба для возбуждения уголовного дела и лишения свободы до пяти лет, это ненормально, вы понимаете. А здесь придется доказывать, это уже предпринимательская деятельность.

Яковлева: Мы можем поправить Уголовный кодекс только повышением размеров и введением особых сроков для предпринимателей.

Марданшин: Здесь три момента. Первое ― то, что все-таки отделяется бытовое мошенничество от предпринимательского. Второе ― вводятся повышенные пороги ущерба, после которого наступает уголовная ответственность. Третье ― запрет на заключение под стражу, это тоже очень важно. Я думаю, это предотвратит те злоупотребления, которые бывают.

Яковлева: Рафаэль, мы же знаем, какое у нас правоприменение, 99,99% виноватых. Понятно, что разбираться наш уголовный суд в договорных отношениях… Это просто смешно.

Чепель: Может, тогда изымать из уголовного суда и передавать арбитражному?

Марданшин: Я согласен с тем, что злоупотребление есть. Но я не согласен с теми, что этот закон, предложенный президентом, не декриминализирует Уголовный кодекс. Кроме того, что вводится статья предпринимательская, также вводятся поправки допуска нотариуса к задержанным, обвиняемым.

Яковлева: Он и так туда должен нормально ходить без поправок президента. Никто не должен его останавливать.

Марданшин: Должен, но этого не было в кодексе, а теперь будет. Предприниматель будет иметь право написать доверенность на управление своим бизнесом.

Яковлева: Вы же сказали, что предприниматель не будет сидеть больше, так к кому же нотариусу ходить в СИЗО?

Чепель: Другие поправки, которые были предложены, предполагают, что сроки лишения свободы по статье «Мошенничество» поднимутся. О каком смягчении мер можно говорить?

Марданшин: Давайте говорить так. До этого была предпринимательская статья, там сроки лишения свободы были в два раза меньше, чем по обычному мошенничеству, но штрафы были в три раза больше. По этой норме Конституционный суд вынес постановление о том, что данное положение не соответствует Конституции РФ, в связи с чем были подготовлены поправки именно в эту статью Уголовного кодекса. Та норма, которую предлагает президент этим законопроектом, соответствует положениям Конституции, степени тяжести выравниваются.

Я сторонник того, чтобы по экономическим статьям, если преступление совершается в сфере предпринимательской деятельности, в первую очередь несли ответственность рублем, чтобы были экономические санкции.

Яковлева: Так почему увеличиваются сроки?

Марданшин: Зато предлагается освобождать от уголовной ответственности, если преступление совершено впервые, если возмещен причиненный ущерб, возмещена государству денежная компенсация. В данный момент это пятикратная компенсация, предлагается уменьшить ее до двукратной.

Чепель: Зачем при всех этих смягчающих мерах увеличивать сроки?

Марданшин: Сроки выравниваются под общей статьей «Мошенничество».

Яковлева: Это никак не назовешь смягчением.

Марданшин: Я согласен, что есть злоупотребление по отношению к предпринимателям, но надо исходить из того, что все-таки среди предпринимателей есть те, кто применяет мошеннические схемы.

Яковлева: Безусловно, но есть и невиновные, которые сидят в тюрьмах. Как их отделить?

Марданшин: Вот как раз и отделяется.

Яковлева: Нет, не отделяется. Вы только что сказали: «Если он впервые совершил преступление, он будет меньше выплачивать, чтобы освободиться от уголовной ответственности». А почему вы не говорите о том, что с ним делать, если он вообще не совершал преступления? Где найти справедливость? Вы говорите: «Все виноваты, давайте их просто немножко меньше сажать».

Марданшин: Я не говорил, что все виноваты. Президент как раз об этом говорил, приводил статистику, что из 200 тысяч возбужденных уголовных дел до суда доходит порядка 40%. Я думаю, что этот законопроект направлен на то, чтобы изменить статистику в лучшую сторону.

Яковлева: То есть до суда будет доходить 100%.

Марданшин: Вы же знаете, когда происходит основное злоупотребление. Когда возбуждается уголовное дело и предприниматель находится под арестом. В этот момент на него производится давление, идет обработка. Момент, где позволяют переписать активы, пойти на сделку со следователем.

Чепель: Как этого избежать?

Марданшин: Как раз это и позволяет. Если по ст. 159, ч 5. будет возбуждено уголовное дело, тогда не будет применяться такая мера, как заключение под стражу.

Яковлева: И что, он будет сидеть дома годами, а бизнес точно так же и будет уходить.

Марданшин: По крайней мере, он будет освобожден от этого давления.

Яковлева: Я уверена, что вы понимаете, что нельзя проблемы злоупотреблений, проблемы правоприменения поправить законодательством.

Марданшин: Я согласен.

Яковлева: Мы же знаем, как у нас правоохранительные органы участвуют в бизнесе, во всех этих разборках, что все эти уголовные дела для этого и организовываются. Этот законопроект идет быстро, его, наверно, примут в эту сессию.

Марданшин: Мы постараемся.

Яковлева: Чтобы с июля месяца все договоры уже были криминализированы. А как все-таки уменьшить злоупотребление и изменить правоприменение?

Марданшин: Эта проблема дошла до уровня президента, создана рабочая группа по анализу правоприменения.

Яковлева: Она и представила этот законопроект.

Марданшин: Очень хорошо, что она работает оперативно. Состоялась рабочая группа с участием представителей правоохранительных органов и бизнес-сообщества, высказали проблемы, обозначали их. Буквально в течение месяца появился законопроект, он внесен в Госдуму. Я уверен, что будут следующие заседания рабочих групп, появятся новые законодательные инициативы.

Яковлева: Главное, чтобы после заседания те шесть лет, которые теперь полагаются по 159 статье, не перешли в семь или восемь. Кстати, у нас еще один вопрос. Уже давно, лет семь или восемь лежит законопроект ― мы недавно обсуждали в эфире, и вы прекрасно знаете его ― о том, что день в СИЗО надо приравнять к полутора или двум дня пребывания в колонии, потому что в СИЗО гораздо более тяжелые условия. Почему он был недавно отложен?

Марданшин: Это совсем другой законопроект, он тоже направлен на декриминализацию.

Яковлева: Безусловно, другой. Нам жалко всех, кто сидит, особенно предпринимателей.

Марданшин: Он внесен Верховным судом РФ. В этот законопроект были предложены поправки. Но так как это предложение уже оформлено отдельным законопроектом, который внесен в Государственную Думу…

Яковлева: Я не поняла, когда.

Чепель: Видимо, уже следующая Дума.

Марданшин: Следующий созыв Думы будет рассматривать этот законопроект.

Я бы хотел вернуться к тому законопроекту, который внес президент. Еще один важный момент, кроме допуска нотариусов к обвиняемому, ― порядок возврата изъятых вещей.

Яковлева: Вещественных доказательств.

Марданшин: Нет, это именно те вещи, которые не признаны вещественными доказательствами. Проблема, когда они годами не возвращаются.

Яковлева: Потому что коррупция.

Марданшин: Теперь устанавливаются конкретные сроки ― 10 дней на то, чтобы признать вещдоками, в крайнем случае, увеличивается до 30 дней. Если они не признаются вещественными доказательствами, в течение трех дней эти вещи должны быть возвращены владельцу.

Яковлева: Будем надеяться, что это хоть как-то повлияет на злоупотребления. Все-таки хотелось бы, чтобы вы пообещали, что в следующую сессию законопроект «день за полтора» как-то начинал проходить чтения.

Марданшин: Он был рекомендован для принятия в первом чтении. Здесь уже будет зависеть от состава депутатов седьмого созыва.

Яковлева: А вы туда не рассчитываете попасть?

Марданшин: Я планирую принимать участие в выборах, конечно, буду стараться. Если буду избран, то, конечно, над этим законопроектом и дальше буду работать.

Чепель: Будем ловить вас на слове.

Марданшин: Я тоже в этом заинтересован, потому что я считаю, что это справедливый законопроект. 

Фото: DepositPhotos