Что на самом деле отчудил Ходорковский в колонии

Михаил Ходорковский, который сейчас пытается получить условно-досрочное освобождения, за последний месяц получил два выговора в колонии города Сегежа.

Первый выговор - за то, что угостил пачкой сигарет соседа. На языке тюремной администрации это называется «незаконное отчуждение предметов в пользу других осуждённых». Второй - за то, что ждал мастера цеха и временно не работал. На том же странном языке администрации это названо «недобросовестным отношением к труду» и «нахождением в неположенном месте без разрешения.

Защитники Ходорковского считают, что все это - намеренные придирки, чтобы не допустить условно-досрочного освобождения заключенного. Адвокаты потребовали у администрации колонии все официальные документы о взысканиях, чтобы потом обжаловать их.

Михаил Ходорковский и Платон Лебедев подавали ходатайства об условно-досрочном освобождении в Преображенский суд Москвы, однако материалы были возвращены. Повторно поданное ходатайство об освобождении Лебедева месяц назад отклонил суд Вельска - в том числе за то, что Лебедев потерял тюремную робу.

В студии телеканала ДОЖДЬ - адвокат Михаила Ходорковского Вадим Клювгант.

Макеева: Вы когда узнали об этих выговорах?

Клювгант: Мы узнали, конечно, не сегодня. То есть, первая информация появилась примерно месяц назад, она была не очень внятная, то ли есть, то ли нет. Объяснения написал, и результат, решение администрации было непонятно, потом стало понятно, потом стали происходить разные объяснения, переговоры, с администрацией. И вдруг мы узнаем совсем уже недавно, дней десять назад, о новом так называемом инциденте. На самом деле чистая придумка. Он даже не то, что временно не работал, он именно для того и пошел в комнату мастера, что он не мог выполнять то задание, которое имел от этого мастера.

Суханов: А что было за задание?

Клювгант: Там некая металлическая конструкция, которую нужно было разобрать, разобрать ее можно только с применением сварки. Нужен сварщик. Это специалист, который… Там кто попало, не может выполнять эту работу. Сварщика нет, значит, задание выполнить нельзя, значит, нужно пойти к мастеру и спросить, какое будет следующее задание. И все это находится в одном помещении производственном, которое нельзя покинуть изнутри, потому что оно заперто. Все. Вот вся история, из которой сделали выговор. На самом деле, очень сильно напоминает до степени дежавю то, с чего все начиналось шесть лет назад на Китайской границе в городе Краснокаменске. Там тоже было «незаконное отчуждение», только там что-то съедобное было, вместо сигарет. Там тоже было самовольное покидание рабочего места. То есть, ощущение такое, что просто из личного дела берут и переписывают, даже не заглядывая в судебное решение, которое, в том же личном деле есть, которое все это еще тогда признали противозаконным.

Суханов: Владимир Владимирович, скажите, а вот эти вот, насколько я понимаю, идиотские придирки и какие-то такие взыскания, их можно доказать? Идиотизм этих придирок можно доказать в суде, или это не представляется вообще возможным?

Клювгант: Мы люди профессии скучной, поэтому мы доказываем не идиотизм, а незаконность и необоснованность, то есть, что факты подтасованы или они не имели место вовсе, и что с точки зрения закона решение принято неправильно, то есть оно закону противоречит. Это доказывать можно. Я только что упомянул о судах, это все было по нашим жалобам, это будет и в этот раз. Мы еще решим, что мы в суд понесем обжаловать, что, может быть, в прокуратуру, но, безусловно, это все будет обжаловано, именно для этого нам нужны официальные документы, в которых они (администрация) изложили свое видение, понимание и свою оценку.

Суханов: Скучать, вам очевидно не дают.

Клювгант: Да, это правда.

Макеева: Два выговора, это означает отказ от УДО?

Клювгант: Знаете, и одного бы хватило, я вам так скажу. Хотя опять же, когда мы говорим на эти темы, в первую очередь, конечно, когда это касается главного заключенного страны или там одного из главных, скажем, Платона Лебедева, не только Михаила Ходорковского, но и во многих других случаях тоже. Мы должны разделять, как должно быть и как на самом деле. К сожалению, это совсем не одно и тоже, как в одном городе говорят, бывает две большие разницы. Есть постановление пленума Верховного суда, отвечаю конкретно на ваш вопрос, где черным по белому написано, что факт наличия взыскания у осужденного не является само по себе основанием для отказа в УДО, равно как и факт отсутствия взыскания не является само по себе основанием для удовлетворения такого ходатайства. На практике, если есть не снятое взыскание, даже снятое или погашенное, администрация всегда будет на это ссылаться в суде при рассмотрении ходатайства об УДО, прокурор будет поддерживать, что нельзя, то есть ссылаться как на препятствие и суды, как правило, будут вставать на эту позицию.

Макеева: Простите, насколько я слышала, как раз эти взыскания, это такой повод для коррупции со стороны администрации колонии во многих случаях?

Клювгант: Понимаете в чем дело, отчуждение, вот давайте на этом примере. Что такое есть отчуждение? Да, действительно, угостил пачкой сигарет, или подарил пачку сигарет, как они написали. Это отчуждение, конечно. Но ведь понятно же, здравый смысл просто подсказывает, и когда Верховный суд рассматривал по жалобе Ходорковского вот этот пункт внутреннего распорядка, там сами представители Минюста и прокуратуры генеральной казали, не это имеется в виду под незаконным отчуждением. Имеется в виду, когда в зоне раздевают сильные слабых, в карты там до гола раздевают, или просто насильно отбирают. Вот от этого как бы предусмотрена защита. Но написали так, как написали, но имели в виду вот это. Верховный суд в своем решении это зафиксировал. На самом деле мы видим, что ровно вот это вот, как вы это назвали замечательным звучным словом, я как юрист его просто опасаюсь повторить, происходит на практике вот так, оценивается вот так. То есть, своя рука владыка, хозяин барин, дальше этот ряд можно продолжать как угодно. Поэтому конечно, когда непрозрачно, соответственно, и почва для всяких не формальных договоренностей существует, но только не в случае с Ходорковским. Там никто ни с кем не договаривается.

Суханов: Владимир Владимирович, один из наших зрителей, Алексей, вас спрашивает на сайте: «Скажите, есть ли вероятность предвыборного жеста Путина? Поговаривают о возможности щедрого жеста. Врут?».

Клювгант: Со мной это не обсуждалось. Владимир Владимирович меня не приглашал обсудить эту идею. Разговоров ходит много. Уже 8 лет, сколько эта история длится, столько ходит много разговоров. Я, честно говоря, всегда воздерживаюсь от прогнозов, потому что, не совсем по моей части прогнозы. Посмотрим. Но пока происходит то, что происходит. И я хочу обратить внимание, что вот этот каскад взысканий за придуманные нарушения начался ровно после того, буквально через несколько дней, как многострадальное ходатайство Михаила Ходорковского об УДО, которое вы упомянули, в мае еще поданное, в результате бюрократического футбола, по цепочке Москва - Карелия - УФСИН Карелии достигла Сегежской колонии. Там, условно говоря, какого-нибудь числа 18, 17, 20 июля оно оказалось в Сегежской колонии. Пожалуйста, 29 июля первый выговор.