Член Московской общины буддистов Баатр Китинов о защите религиозных святынь: телу Хамба-ламы ничего не угрожает

Тут к сидящему в позе лотоса буддийскому священнослужителю была допущена практически вся делегация. После аудиенции у вечно живого ламы планировалось торжественное восшествие Владимира Путина на «трон иерарха». Великолепное резное кресло с атласными подушками буддисты изготовили специально для президента. Трон был установлен рядом с телом Хамбо-ламы. То, что президент православный на решимость монахов иволгинского дацана не повлияло.

Точно такое же кресло было построено специально для тогда еще президента Дмитрия Медведева в 2009 году. Последний провел у ламы 30 минут, и даже посидел на «троне иерарха». После чего сообщил окружающим, что Хамба-лама, как ему показалось, до сих пор наблюдает за окружающими.

Сегодня, к прискорбию буддистов, посидеть рядом с Итигэловым президенту не позволила Федеральная служба охраны. О наличии «собственного» трона, судя по реакции путинского окружения, президент даже не узнал. Напомню, лама Итигэлов скончался в 1927 году. В 2012 году российские буддисты отметили его 160-летие и десятилетие «возвращения к людям».

Именно 10 лет назад, в сентябре 2002 года, буддисты извлекли из-под земли кедровый саркофаг, в котором тело ламы Итигэлова находилось 75 лет. Сегодня у нас гостях человек, который, возможно, знает, зачем Владимир Путин и Дмитрий Медведев приезжали к ламе Итигэлову. У нас в гостях член Совета Московской общины буддистов Баатр Китинов.

Арно: Почему такая странная история? К поясу Богородицы ни Путин, ни Медведев не ходили, а вот тут приехали, на троне посидели, и уезжать не хотят?

Китинов: По всей вероятности, во-первых, то, что есть такой феномен – нетленное тело, само по себе уникальное явление. Кроме того, традиционно российский буддизм был тесно связан с властями, в частности от Бурятии до Питера, до Москвы, это довольно далеко. Поэтому прибытие высоких гостей – всегда было особенное событие. В конце концов, еще до революции русские цари были объявлены инкарнациями Тары.

Лобков: Вчера в первом чтении в Госдуме прошел закон о защите религиозных святынь. Как вы думаете, сегодняшний визит Владимира Путина к святыням, - не к тем, где его привыкли видеть, монастырям православным, а визит именно к буддистам -  можно рассматривать как косвенную поддержку закона?

Китинов: Россия – страна многоконфессиональная, Владимир Путин олицетворяет собой отношение государства ко всем конфессиям, верующим. По всей вероятности, можно сказать, что, посещая такие места, в данном случае в Бурятии, президент показывает, что он близок к подобному образу мышления и жизни.

Лобков: Тело Итигэлова находилось не то, чтобы в забвении, но хранилось в секретном месте. Есть какая-то угроза современным бурятским святыням? Есть ли святотатство, покушение на буддийские святыни?

Китинов: Конечно, никто не может сказать, что подобное никогда не может случиться. Поэтому  для тела Итигэлова построили специальный храм. Доступ к нему имеет определенные ограничения. Само тело хранится в кубе на определенном подъеме, чтобы прикоснуться к телу, быть рядом с ним, куб опускают вниз. Поэтому определенные меры предосторожности предусмотрены.

Арно: А если бы вдруг, даже не во время визита Владимира Путина, а в то время тело Итигэлова доступно всем желающим, произошло бы нечто похожее на то, что произошло в храме Христа Спасителя, поднялись бы какие-то люди, начали танцевать, какова была бы реакция?

Китинов: По всей вероятности, реакция может быть стандартная – безусловно, возмущение. С другой стороны, каждый отрабатывает свою карму, для тела, его сохранности, такие инциденты отношения иметь не будут, проблемы здесь нет, оно будет в безопасности. Восприятие людей, безусловно, будет отрицательным, но маловероятно, чтобы подобный инцидент был доведен до суда. Скорее, будет так рассматриваться, исходя из того мировоззрения, которое характерно для этого региона.

Арно: В традиции буддизма есть такая характерная черта «обижаться», или должно быть прощение все-таки?

Китинов: Обычно в подобных случаях у буддистов принято: ударили по одной щеке, вторую не подставляй.

Арно: Не подставляй?

Китинов: Да, вторую не подставляй. Сказать, обижаться или нет, опять же есть определенные мировоззренческие концепции, подходы, определения, согласно которым то, что происходит, должно было произойти. И в следующий раз, если это нечто асоциональное, подобной ситуации надо просто избежать.

Лобков: Насколько верующим является население тех регионов, которые по традиции у нас считаются буддистскими? Прежде всего, Бурятия и Калмыкия.

Китинов: Тува еще и республика Алтай.

Лобков: Немного республики Алтай… Насколько там сильно влияние буддизма? Или большая часть населения либо христиане, либо придерживаются древних религий? Буддисты продвигают свою религию в массы? Пытаются привлечь новых сторонников или нет?

Китинов: Широкие социологические исследования показывают тот или иной процент, исходя из того, ходит ли население  храмы, зачем люди ходят, для чего приглашают лам, откуда черпают информацию – то есть вопросы слишком профессионализированы. Социологические подходы в измерении веры, в процентном отношении веры людей, - это не очень эффективно. Поэтому можно сказать, что, безусловно, в зависимости от региона население в той или иной степени действительно следуют буддизму. В первую очередь, это, конечно, Бурятия и Калмыкия. Бурятия – потому что там традиционно был буддизм, и в советское время. В Калмыкии в советское время он там не признавался, сейчас пошла мощная волна подъема. Что касается Тувы и Алтая, то там более сильны традиции шаманизма. Что касается пропаганды буддизма, в  буддизме это не принято. Считается, что к вере, неважно какой, в том числе к буддистской, человек приходит тогда, когда наступает для этого время. Более того, человек может принять какие-то определенные методики буддистские – оздоровление, работа с сознанием, со сном – но при этом оставаться мусульманином, православным, иудеем и так далее. Далай-лама  так и говорит: «Принимайте все богатство буддистское – буддистского мышления, образа жизни и так далее, но при этом необязательно становиться буддистом».

Арно: Что обычно происходит после того, как простые люди, я имею в виду сейчас Владимира Путина, посещают Хамба-ламу? Как они меняются? Чего на ждать от него теперь?

Китинов: У каждого свое восприятие, когда мне посчастливилось быть у тела нетленного Хамба-ламы, я ощутил присутствие чего-то особенного. Не могу сказать, что видел перед собой собеседника, это было не совсем ощущение человеческого тела, но нечто иное. Для кого-то это мощный поток энергии, они говорят, что прям насквозь проходит. И Дмитрий Анатольевич, и Владимир Владимирович, когда находились рядом, и другие известные люди – уверен, что у каждого было свое восприятие и сопереживание.

Лобков: Президент пообещал на этой встрече  100% поддержку сообществу, сформированному вокруг дацана. В чем эта поддержка может заключаться, и нуждаетесь ли вы, буддисты, люди, опирающиеся, прежде всего, на свои силы, в поддержке государства?

Китинов: Вы очень точно заметили, когда сказали, что те, кто собрались, относятся к иволгинскому дацану, потому как есть отдельно буддистский центр в Калмыкии, в каком-то смысле отдельный в Санкт-Петербурге, в крупных городах есть свои буддистские общины. Они автономны. Но, тем не менее, считается, что всех буддистов олицетворяет Хамбо-лама Дамба Аюшев. Буддисты действительно привыкли опираться на свои силы, будем надеяться, что то, что сказал Владимир Владимирович, будет необходимо действительно. Владимир Владимирович сам подчеркнул, что знает, что мы минимально требуем, если вообще что-то требуем. Но, по всей вероятности, хоть какое-то внимание, конечно, необходимо.