Бен Бернанке "уронил" доллар

Глава Федеральной резервной системы Бен Бернанке дал интервью — первое в истории американского финансового регулятора. Почти час он объяснял, что происходит в американской экономике, и какие проблемы ФРС будет решать в первую очередь.

Эта пресс-конференция стала по сути обращением к американской нации. Проблемы в экономике США нарастают и Бен Бернанке своим выступлением хотел показать, что ФРС знает о них и делает все возможное, чтобы их решить. Глава ФРС начал свое выступление с неутешительных данных: американская экономика впервые за долгое время столкнулась с неконтролируемой безработицей.

Бернанке: Долгосрочная безработица в современной экономике достигла худшего показателя за послевоенный период. Около 45% всех безработных не имеют работы в течение 6 месяцев или дольше, и последствия могут быть очень тяжелыми. Люди, которые не имеют работы в течение длительного времени, теряют связь с рынком труда, а их навыки атрофируются. 

Впрочем, указав на эту проблему, Бен Бернанке дальше стал говорить о другой макроэкономической напасти США — растущей инфляции. Глава ФРС ожидает, что в 2011 году цены могут вырасти на 2,8%, это очень высокий показатель для США, где инфляция обычно не превышает 2%. Именно от поведения инфляции будут зависеть дальнейшие действия ФРС.

Бернанке: Одна из ключевых вещей сейчас – это инфляционные ожидания мы внимательно наблюдаем за скачками инфляции и делаем все возможное для ее стабилизации. Потому что как только инфляция перестает расти, экономика почувствует себя более комфортно, и мы сможем понять, какие меры для ее укрепления принимать дальше.

Высказывания главы ФРС означают, что в экономику вряд ли будут вливаться дополнительные средства для поддержки безработных. При этом Бен Бернанке убежден, что свертывание денежной помощи не отразится на экономическом росте. Что касается ставки ФРС, под которую она выдает деньги другим банкам, то ее повышение в ближайшее время не планируется. Опять же если не вырастет инфляция.

Сразу после пресс-конференции Бена Бернанке курс доллара понизился до минимального за три года уровня.

Судьбу доллара обсуждаем с Алексеем Моисеевым, главным экономистом ВТБ Капитал".

Арно: Понятно, интересно, что с долларом, но и как рубль себя ведет в данной ситуации?

Моисеев: Естественно, правильно поставлен вопрос абсолютно вами, потому что динамика доллара – она сама по себе. Рубль не то чтобы сам по себе, но есть другие факторы, которые тоже влияют. Здесь, я считаю, что следует говорить о двух процессах. Первое – это слабости доллара относительно основных мировых ведущих валют в силу разной динамики денежно-кредитного регулирования, сейчас поясню через секундочку, что это такое, и второе – это то, что вообще слабость всех ведущих мировых валют по отношению к сырью и по некому продлению этого аргумента по отношению к сырьевым валютам. Что кается первого, то здесь на самом деле кажется все просто, что Еврозона в первую очередь начала уже ужесточение своей денежно-кредитной политики в апреле, и мы видим, что Англия вот-вот начнет ужесточение своей политики. А Бен Бернанке, выступая, говорит, что будет дальше питать свою экономику новыми напечатанными долларами, собственно говоря, примерно то же самое. Здесь интересно смотреть на то, что было в Великобритании – такая политика дала уже уровень инфляции 5%, и конечно, для них это очень серьезная проблема, и уже начинается…

Фишман: Низкая инфляция.

Моисеев: 5% - это высокая инфляция. Англия – доведенный до абсурда пример США. Почему доведенный до абсурда? Потому что децентрализация и зависимость от притока иностранного капитала в США в меньшей степени проявляется, чем она в Англии проявилась. Поэтому можно посмотреть на Великобританию и понять, что происходит в США, просто здесь на таком более четком примере. Получается, что надо бы валюту с одной стороны ослабить, для того, чтобы какую-то промышленность запустить. С другой стороны, все настолько уже подсели на импорт, что ослабление валюты приведет к тому, что просто будет снижаться уровень жизни населения, будет снижаться покупательная способность населения.

Фишман: Поскольку национальной промышленности нет.

Моисеев: Поскольку потребление там 70% всего ВВП, то это будет ВВП наоборот опускать вниз. Кроме того, надо финансировать госдолг, надо финансировать этот самый импорт. Приток иностранного капитала, как известно, не пойдет, если валюта будет падать. Поэтому это все вместе намешано, оно показывает, что ситуация очень рискованная, поэтому доллар и начинает несколько падать по отношению к евро. Но второй момент, который я озвучил, то, что сырье стало в последнее время неким таким эталоном стоимости. Потому что его, по сравнению с валютой, ограниченное количество. Вы четко понимаете, сколько в мире будет в этом году, и в следующем и в послеследующем нефти, золота, с учетом определенных колебаний зерна и т.п. И поскольку на единицу вот этих самых сырьевых товаров долларов становится все больше и больше, то стоимость их, выраженная в долларах, растет. На самом деле, падение доллара более правильно измеряется таким образом по отношению к этим сырьевым товарам, на мой взгляд.

Фишман: Нефть дорожает – это значит, доллар падает?

Моисеев: Совершенно точно.

Арно: А рубль укрепляется.

Моисеев: Рубль меньше укрепляется. Если поставить рубль, линеечку нарисовать сырьевых валют и туда вставить рубль, то из сырьевых валют, которая укрепилась меньше, чем рубль, оказалась тенге. Все остальные – не говорю про бразильский реал – даже валюты таких стран, как Канада, Австралия и прочие, они тоже сильно укрепились по отношению к своим нижним уровням низких цен на нефть 2008 года. С чем это связано? Связано, понятно, с чем. С тем, что у нас есть серьезное противодействие укреплению рубля через отток капитала. Отток капитала был, есть и остается. Довольно смешно, когда Центральный банк заявляет, что в марте он купил 3 млрд. долларов всего-навсего, проведя валютные интервенции при цене на нефть уже глубоко превышающей 100 долларов. То есть это говорит о том, что отток капитала составил не меньше 10 млрд. долларов по первым оценкам.

Фишман: Казалось бы, как рубль может укрепляться в таком контексте?

Моисеев: Совершенно точно. Но поскольку нефтедолларов немножко больше, чем отток капитала на данном этапе, то вроде как рубль сейчас несколько укрепляется. Опять же, все ожидают укрепления российской денежно-кредитной политики, хотя исходя из последних заявлений Центрального банка, наверное, уже и…

Фишман: Отток капитала в этом смысле – это позитивная сторона дела. Он помогает держать национальную валюту, хотя мы привыкли считать, что отток капитала – это, собственно, одна из главных проблем в российской экономике, потому что деньги не вкладываются, не инвестируются, а просто выводятся агентами рынка, условно, на Кипр.

Моисеев: Понимаете, это примерно как со средствами для наращивания мышечной массы. Если их принимаете, то вроде как, наверное, должна мышечная масса наращиваться, если вы не занимаетесь физкультурой, то они у вас, извиняюсь, только выводятся через естественные образы очищения организма. То же самое у нас примерно получается. Деньги экономикой перевариваться не могут, потому что экономика слаба. И у нас эти деньги вызвали бы только пузыри в виде строительства мостов на Луну, башен выше, чем… и рост цен. И импорта. По сути, все эти деньги добром не служили бы.

Фишман: То есть лучше пусть прячут?

Моисеев: Именно так. Моя позиция, что, в принципе, у нас единственный эффективный регулятор, который обеспечивает или который помогает экономике не перегреться, это отток капитала. Если не было бы оттока капитала, у нас экономика сейчас была бы перегрета, и по сути, мы бы сейчас сталкивались с теми же проблемами, с которыми мы сталкивались в 2008 году. Инфляция 15%, колоссальное накапливание материальных запасов, строительство совершенно идиотских проектов, которые сейчас стоят остовами, до сих пор украшают Москву и т.д.

Фишман: То есть сейчас национальным промышленникам бояться особо нечего. Эти вот апокалипсические прогнозы о том, что доллар будет стоить 24 рубля, на ваш взгляд, не имеют под собой глубокой почвы.

Моисеев: Вы знаете, Андрей Николаевич Клепач сказал, на мой взгляд, совершенно верно, потому что он как раз-таки в своем высказывании, если почитать его полностью, он сказал, что при условии притока капитала. Вот если будет приток капитала, я полностью с ним согласен, будет 24 рубля.

Фишман: А его не будет?

Моисеев: С какой стати он будет, я не понимаю, поэтому… Более того, исторически второй квартал всегда самый сильный с точки зрения этого самого притока капитала. То есть у нас если приток капитала был, он был всегда во втором квартале. Поэтому стоит ожидать, что ближе к концу года по целому ряду причин, наверное, у нас отток капитала еще усилится. Какая еще динамика? Высокие цены на нефть – это одно, а растущие цены на нефть – это другое. Вот у нас давление на рубль в сторону укрепления максимально, когда цены на нефть растут. Для того, чтобы давление сохранялось, они должны продолжить расти. Как только они останавливаются, у нас система к этому подтягивается – растет импорт, подрастает отток капитала, и мы уходим на какой-то уровень небольшого остатка нефтедолларов, который Центральный банк, как правило, скупает в свои резервы.

Арно: Как вам мера, предложена Дмитрием Медведевым? Будет ли она эффективной?

Моисеев: Знаете, любая мера, направленная на борьбу с коррупцией, наверное, должна быть в нашей стране эффективна. Мне кажется, отчасти одна из проблем – в привычной коррупции. То есть она связана с тем, что все знают, что у директора ЖЭКа есть яхта, и никто этому не удивляется. Не знаю, помните вы или не помните, но при советской власти все работники советской торговли все свои бриллианты и золото прятали всячески, никому никогда не показывали, то есть коррупция была, но она не носила такой характер. Когда это все на виду, естественно это некрасиво.